Она была в легком зеленом пальто, узких джинсах, подчеркивающих сильное, стройное тело, и симпатичных зеленых сапожках; редкие порывы ветра развевали шелковый шарф ядовитого цвета, который был обвязан вокруг ее шеи. Темно-рыжие, распущенные, прямые волосы обрамляли прекрасное выразительное лицо – бледное с небольшим румянцем, гладкое, без единого намека на морщинки. Она была потрясающая. Годы пошли ей только на пользу, чего не скажешь обо мне – побитом и уставшем, со впалыми глазами, под которыми от бессонницы образовались страшные круги, с резко очерченными скулами, и это болезненное выражение загнанного в угол охотниками зверя.
Я подошел к ней ближе. Ее добрые голубые глаза внимательно на меня смотрели.
– Не думал, что когда-нибудь еще увижу тебя. – сказал я и бросил взгляд на клинику, у входа к которой мы стояли. – Как ты и хотела, спасаешь животных?
– Нет, людей.
Я неловко усмехнулся и взъерошил волосы:
– Ну-у… тоже неплохо.
Она едва заметно улыбнулась. Но в глубинах этих красивых глаз таилась неизъяснимая грусть.
Линда спешила и поэтому предложила встретиться завтра вечером у нее дома. Та ли эта Линда, которую я знал раньше? Она стала более взрослой, хотя и не растеряла присущего только ей таинственного обаяния, которое, как магический ореол, окружало ее.
Хуже всего то, что я до сих пор пребывал в неведении. Оголтелый свист ветра проносился в ушах – мои обрывочные мысли, одна за другой, как кинжалы, летали в мозгу, нанося ужасающие порезы. Раны кровоточили, и я не знал, как исцелить их. Что если у Тайлера на Линду свои планы? Что если эта встреча была организованна не случайно? Разве он когда-нибудь делал что-нибудь не во благо себе? Это странное, тревожное чувство, от которого грудь наливается тяжестью и появляется ломота, как будто душу сводит судорогой, я испытывал за всю свою жизнь только три раза – когда зеленый туман возник из преисподней и проник в меня, когда впервые встретил Тайлера и… за несколько дней до смерти Кормана, – но вот я чувствую то же и сейчас. Предупреждение. Я не разрывно связан с прошлым, но в будущее заглянуть не в силах. И кажется, что не способен его изменить. Нет! Нет, он не принесет ее в жертву дому, даже если после этого я навсегда растворюсь в пустоте, в бездне, во мраке собственных ужасов, я не позволю ему этого сделать!
Тайлера не было целый день. Чудо – он куда-то испарился. Хотя в этом нет ничего особенного: он пропадает иногда на сутки, а иногда на целую неделю – и каждый раз с утопической надеждой я молюсь, чтобы он забыл дорогу назад, – но каждый раз он возвращается, устраивая шумный парад балагурных мыслей, – так жрецы, вернувшиеся из астрального путешествия, преодолев долину смерти и выслушав повеления духов, изрекали слово в слово своим правителям, которые с благоговением внимали их возбужденному щебетанию.
