Я рассмеялась.
— Я и правда пришла не одна, но это всего лишь мой друг.
— Бедняга…
Я улыбнулась. Хадсон перебарщивал с комплиментами, но я особо не возражала.
— Фишер больше заинтересован в парне, который разносил шампанское, чем во мне.
Хадсон привлек меня к себе чуточку поближе.
— Теперь твой друг нравится мне куда больше, чем тридцать секунд назад.
Он на мгновение наклонился к моей шее.
— Восхитительный аромат. Эти духи ты тоже сделала сама?
Я кивнула.
— Но они не на продажу. Я хочу пользоваться ароматом, по которому меня будут помнить.
— Ну, для этого тебе вовсе не нужны духи.
Хадсон кружил меня с таким изяществом, что мне подумалось, уж не брал ли он уроки танцев. Большинство мужчин его возраста полагают, будто медленный танец — это меланхоличное покачивание на месте.
— Ты хорошо танцуешь, — заметила я.
— Моя мать была профессиональной танцовщицей. Вот я и успел кое-чего нахвататься.
— А тебе не хотелось пойти по ее стопам?
— Вот уж нет. Все детство я наблюдал, как она страдает от бурситов, стрессовых переломов, порванных связок. Знаешь, это вовсе не такая уж гламурная профессия, какой ее пытаются изображать в разных танцевальных шоу. Чтобы всерьез этим заниматься, надо быть влюбленным в свое дело.
— По-моему, это верно для любой профессии.
— Твоя правда.
Песня закончилась, и конферансье попросил всех рассесться по местам.
— Где ты сидишь? — поинтересовался Хадсон.
— Где-то там, — кивнула я на нашу половину зала. — Стол номер шестнадцать.
— Пойдем, провожу тебя.
К столику мы подошли одновременно с Фишером, который вопросительно взглянул на меня.
— Эм-м… это мой друг Фишер. Фишер, это Хадсон.
Хадсон протянул ему руку:
— Рад знакомству.
Фишер, который, казалось, утратил дар речи, молча пожал ее.
— Мне пора возвратиться к своему столику, — обратился ко мне Хадсон. — Потанцуешь со мной после ужина?
— С удовольствием, — улыбнулась я.
Хадсон направился было прочь, но тут же вернулся назад.
— На случай, если ты решишь поиграть в Золушку и исчезнуть без следа, я хочу знать твое полное имя, Эвелин.
— Уайтли.
— Уайтли?
Господи, неужели он знаком с Эвелин?
Взгляд его скользнул по моему лицу.
— Красивое имя. Что ж, увидимся позже.
— Э-э-э… ладно.
Стоило Хадсону отойти подальше, как Фишер тут же наклонился ко мне.
— Предполагалось, вообще-то, что меня зовут Максимиллиан.
— Господи, Фишер, идем отсюда, и побыстрей.
— Брось, — пожал он плечами. — Ну что за спешка? Мы так и так придумали Максимиллиана. Откуда им знать, кого приведет с собой Эвелин? Мне, правда, больше по душе роль денежного мешка.
