Более того, мы рассчитываем, что все взаимодействия объединяет одна основная теория. А большинство подобных гипотез подразумевает существование суперсимметрии. И если все так и есть, то у нас сразу появится куча новых частиц.
На этом доводы в пользу существования суперсимметрии не заканчиваются: например, без суперсимметрии было бы трудно объяснить, почему масса бозона Хиггса именно такая, а не в разы больше. Объяснение того, как конкретно связана масса этой частицы с нашей гипотезой, займет уж слишком много времени. Однако эти частицы нам просто необходимы: на гипотезе о суперсимметрии покоятся базовые правила современной теории физики элементарных частиц!
Таким образом, появляется новая группа суперсимметричных частиц, без которых нашей теоретической модели никак не обойтись. Тем не менее в повседневной жизни таких суперсимметричных частиц мы точно не наблюдаем. Нет никакого параллельного суперсимметричного мира с людино, телефо- нино или лампино. Получается, не все идеально симметрично. Ни про наш, ни про тот зеркальный мир не скажешь, что все объекты симметричны. Но мы все же рассчитываем, что суперпартнеров можно создать в ускорителях частиц. Нам нужно всего-навсего заставить частицы врезаться друг в друга на огромных скоростях, чтобы получить достаточно тс для создания этих симметричных партнеров.
Суперсимметричных моделей множество — как говорится, всех форм и расцветок. Большинство простейших и наиболее изученных моделей объединяет достаточно низкая масса частиц, но для ускорителя БАК в ЦЕРНе это сложности не представляет. Тот факт, что на момент написания книги ученые еще не обнаружили следов суперсимметрии, уже доставляет немало хлопот тем, кто занимается физикой элементарных частиц. Может, уже совсем скоро исследователи докажут суперсимметрию или же окажется, что теория, стоящая за суперсимметрией, немного сложнее, чем мы думали? А может, вся концепция изначально была ошибочной? В какое удивительное время мы живем!
Так как же насчет вимпов? Считается, что большинство суперсимметричных частиц нестабильны, соответственно, живут они совсем недолго и вскоре распадаются и превращаются в другие частицы. Вот только легчайшая суперсимметричная частица, судя по всему, стабильна. И мы надеемся, что именно она займет место вимпа темной материи. Возможно, наиболее удивительный тип частиц в суперсимметричных теориях — это ней- тралино. Не исключено, что видов нейтралино множество, но легчайшие должны быть стабильны. Нейтралино — идеальный кандидат на роль вимпа: оно является своей собственной античастицей, следовательно, может аннигилироваться и оставлять улики, которые потом заметит, например, космический гамма-телескоп «Ферми» или магнитный альфа-спектрометр на МКС. Или же их обнаружат в подземных экспериментах с коллайдерами? Или вообще откроют после того, как в ЦЕРНе докажут существование суперсимметрии?
