— Ты, охренела?! — Голос маньяка был смутно знакомый.
Она не охренела, она просто испугалась, но рассказывать о своих слабостях противнику — это последнее дело. А противник уже выступал из тумана, обретал плоть и узнаваемые черты. Фрост собственной персоной! Все в тех же потертых джинсах, черной футболке, косухе и кожаных перчатках.
— Оригинальный способ сказать «здрасьте»! — Сам он говорил с прононсом и держался за нос. Похоже, Мирослава не просто не промазала, а попала куда надо!
— Здрасьте! — Она отступила на шаг. Просто так, на всякий случай. То, что они были знакомы с Фростом целые сутки, еще не исключало его из списка гипотетических маньяков.
— Черт, хоть бы не перелом… — На нее Фрост больше не смотрел, упивался собственным страданием.
— Зачем ты за мной гнался? — спросила Мирослава тем самым тоном, которым разговаривала с проштрафившимися подопечными.
— Я за тобой?! — Он посмотрел на нее поверх прижатой к лицу перчатки. — Окстись! Не в том я уже возрасте, чтобы бегать за первой встречной юбкой!
А ведь и правда! Не про возраст и не про юбку, а про то, что Фрост точно за ней не гнался. Он конечно сопел и пыхтел, но это было пыхтение особого рода, не от сбившегося из-за бега дыхания, а из-за разбитого носа. Сама она все еще дышала часто и сбивчиво, и пережитое потрясение было тут ни при чем.
— Тогда зачем ты меня хватал? — Мирослава почувствовала легкий укол вины. Совсем не то чувство, с которого следовало начинать день. — И вообще, что ты тут делаешь?
— Да не хватал я тебя! Больно надо. Ты летела, я хотел поздороваться, ну и решил тебя как-то… притормозить.
— Ну, ты притормозил. Ты тормоз!
— Дай-ка, посмотрю! — Он сделал шаг навстречу Мирославе, и она тут же предусмотрительно отступила. Маньяки бывают всякие. Некоторые могут казаться вполне безобидными, даже физией могут пожертвовать, чтобы втереться в доверие.
— На что ты собрался смотреть? — Говорить она старалась строго и решительно.
— Может ты снова того.
— Чего — того?! — Все-таки для маньяка он был слишком настырным.
— Зазомбовела!
— Может, тебе все-таки доломать нос? — спросила Мирослава ласково. Ее вдруг отпустило. Дышать стало легко, страхи ушли. А про нос это она так… для поддержания беседы. И он тоже как-то сразу понял, что она не со зла, поэтому даже огрызаться не стал, вместо этого сказал:
— Я приехал на работу.
— В такую рань?
— Я ранняя пташка. Смотрю, ты тоже.
— А на чем приехал? — Ей нужно быть последовательной и выяснить все до конца.
