— Трогонье дерьмо!! — с ходу заорал он. — Вы что тут устроили? А ну вон из моего трактира!
Как раз в этот момент бандитка с размаху долбанула Жницу лавкой, но та ударила навстречу, и доска с громким хрустом переломилась. Сама нападавшая потеряла равновесие, и высокородная, воспользовавшись этим, ринулась к ней и свалила мощным ударом кулака. Звук был такой, будто по лицу ударили кастетом.
Разбойница повалилась навзничь на один столов, разбрасывая остатки посуды и, кажется, потеряла сознание.
— Я кому сказал — вон отсюда! — прорычал Хряк и хотел добавить пару крепких выражений, но осёкся, когда незваная гостья резко повернула голову в его сторону.
Забрало её шлема трансформировалось, открывая лицо, застывшее в маске холодного гнева. Бирюзовые глаза с заметной серебристой окаёмкой вокруг радужки, казалось, светились изнутри.
— Ты не видишь, с кем говоришь? — холодно процедила Жница.
Хряк засопел, набычился, и не думая отвешивать перед высокородной полагающийся поклон. Зыркнув на попавшего в поле зрения Надира, снова выругался.
— Ну, чего встал?! Ждёшь, пока весь «Котелок» загорится? Быстро туши!
Юноша, судорожно сглотнув, кивнул и бросился за ведром.
— Властью, данной мне Великим Домом Ортос, я арестовываю эту преступницу, известную как Хестия Потрошительница, — сказала во всеуслышание Жница, поднимая бандитку за шкирку левой рукой.
— Дело твоё. Но кто заплатит за ущерб? — проворчал Хряк, впрочем, уже куда более почтительным тоном.
Жница, приостановившись, выудила откуда-то монету и бросила её по высокой дуге. Хряк поймал её на лету и, разглядев, судорожно хмыкнул, а потом крепко сжал в кулаке.
— Думаю, этого хватит с лихвой, — сказал гостья. — А теперь — выгони отсюда всех посторонних. Мне нужно допросить преступницу.
С этими словами она поволокла вяло сопротивляющуюся добычу в сторону одной из комнат в конце зала.
Хестия пришла в себя от того, что ей плеснули в лицо водой. Поморщилась, сплевывая в сторону. Раздраженно повела плечами, пробуя на прочность наручники, сковывающие её запястья за спиной. Браслеты были широкие, крепкие, а при попытке рассоединить их тело прожгло ощутимым электрическим разрядом. Разбойница тут же обмякла и перестала дёргаться.
Знаменитые «Усмирители» Жнецов. Из них не вырвешься.
Щурясь от света лампы, она подняла взгляд и криво усмехнулась.
— Ну, здравствуй, сладкая. Эх, надо было тебя прирезать ещё там, в Пасти. Когда был шанс.
Регина тоже натянуто, одними губами, улыбнулась, продолжая пристально рассматривать арестованную. Та вела себя спокойно, только время от времени кривилась от боли — на левой скуле у неё наливался обширный синяк.
