Сонён посмотрел на меня, увидел горелку, хотел отступить, но опоздал. Вырвалось раскаленное добела пламя, попав в руку с пистолетом. Он закричал от боли, и Люгер упал на землю. Отшатнувшись назад к колонне, он полуобернулся и прижал обожженную руку к телу. Теперь он был вне досягаемости пламени. Я поставил горелку, сумел приподнять стальную пластину настолько, чтобы вывернуться из под нее, и высвободил ноги.
Они слегка онемели от веса, и мне пришлось оставаться на четвереньках, чтобы кровь снова по ним потекла. Сонён повернулся, и его лицо превратилось в маску холодной ярости. Он ударил меня ногой, не обычным пинком, а таким, который выбрасывает тот, кто научился пользоваться ногами, как боксер руками. Я повернулся и поймал удар в висок. Тем не менее, я упал вперед. Сонён нырнул за люгером и попытался выстрелить в меня с близкого расстояния. Но пистолет не издал ни звука, и он посмотрел на него с отвращением. Пламя ацетиленовой горелки в этот краткий, раскаленный добела момент запаяло запальный механизм. Он бросил в меня пистолет и убежал.
Он оббежал другую сторону корпуса. У меня снова хватило чувствительности в ногах, и я решил обойти другую сторону, чтобы поймать его. Я достиг носа корабля одновременно с ним. Я наклонился к нему, а когда он обернулся, то увидел, что он взял тяжелый гаечный ключ Стилсона с длинной ручкой.
Было слишком поздно прерывать движение, но я повернулся и пожал плечами, когда он опустил тяжелый ключ, описав короткую рубящую дугу. Мое плечо пронзила невыносимая боль, а левая рука внезапно полностью онемела. Я приземлился у его ног, повернулся, закинул свои ноги между его и потянул. Он отшатнулся, но продолжал сжимать ключ. Возможно, ему удалось применить к себе собственную технику контроля над разумом, потому что его кровоточащая, покрытая волдырями рука, похоже, его не беспокоила.
Хьюго был в моей руке, и я ударил его ножом в руку, когда он пытался поднять ключ. Он застонал от боли, и тяжелый ключ выпал из его руки. Я вытащил стилет из его руки, сделав резкое движение вперед. Он поднял руку как раз вовремя, чтобы лезвие не вонзилось ему в живот.
Толкающее движение вперед, сделанное изо всех сил, выбило меня из равновесия. Хьюго проткнул ладонь и вышел с другой стороны. Сонён поднял колено, толкнул и повернулся одновременно, заставив меня упасть на бок. Я потерял контроль над стилетом и, повернувшись, увидел, что Сонён вытаскивает лезвие из своей руки. Он прыгнул на меня с ножом, бросился на меня. Я увернулся от свистящего лезвия и вскочил на ноги. Он кружил вокруг меня с Хьюго в раненой руке, и я видел на его лице боль, смешанную со злостью и ненавистью. Как я и подозревал, когда впервые увидел, как он идет по комнате в своей квартире, Сонён знал дзюдо и карате. Его движения были быстрыми и контролируемыми.
