Что-то взорвалось внутри меня. Я бросился и ударил со всей ненавистью и гневом, которые накопились во мне. Удар пришелся ему в челюсть, и я услышал, как треснула кость. Он поднялся и полетел к стене с такой силой, что отскочила штукатурка. Я бросился на другого, но он увернулся от удара и убежал.
Я не хотел оставлять незавершенных дел на этой работе. Я поднял упавшего и нанес ему сильный удар в висок. Это отключит его на большую часть дня. Затем я побежал за другим и добрался до входной двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как он поворачивает за угол. Я последовал за ним. Он бежал по улицам в сторону гавани, изредка с тревогой оглядываясь назад. Я не пытался его поймать. Он был в ужасе и искал где-то убежище. Я хотел посмотреть, куда он направится.
Он нырнул за ряд старых ветхих домов, побежал по темному переулку, усеянному разбитыми бутылками из-под джина и пустыми пивными банками. Мой гнев не утих после того единственного удара, который я нанес его другу. Это только высвободило мой гнев, и теперь меня поглотило желание разорвать мир в клочья. Я видел, как вьетнамец вбежал через заднюю дверь последнего дома. Я последовал за ним внутрь.
На первом этаже я увидел обшарпанную узкую деревянную лестницу и четыре запертые двери, но найти его не составило труда. На первом этаже я услышал пронзительный возбужденный говор. Затем в какофонии звуков послышалось больше голосов. Я поднимался по старой лестнице по три ступеньки за раз. Когда я был наверху, я услышал голоса за закрытой дверью.
Я ударил дверь плечом, и она слетела с петель и упала вместе со мной внутрь. Я увидел стол, стулья, потрескавшиеся стены и вьетнамцев... шесть, восемь, которые я быстро сосчитал. Я понял, где я. Это были ребята Сонёна в Вашингтоне, люди, которые дули в свистки, делали засады и убивали людей, которых Сонён хотел убить.
Я ударил ближайшего из них размашистым ударом, после которого он врезался в стену. Я не стал сдерживать своего движения вперед, а развернулся и левой сбил второго человека. Когда он согнулся пополам, я ударил его коленом в подбородок, и он упал, как камень. Остальные, оправившись от удивления, пошли ко мне. Я схватил стул и разбил его о первых двух. Они споткнулись и упали. Разбитой спинкой стула я ударил одного из остальных по лицу и услышал, как он кричал, закрывая глаза.
Один из них нырнул мне в ноги. Я отвернулся, стряхнул его и ударил ногой в живот. Он задохнулся от боли и схватился за пах. Я слышал крики на вьетнамском и звук бегущих ног. Вошло больше врагов. Комната была полна - их было много, как тараканов. Чем больше тем лучше.
