"И в какую из этих очаровательных категорий я попадаю?" — спросил Феррис Диксон тонким голосом.
— Не знаю, — ровно сказал я. «Проверь все пять».
Блондинка посмотрела на него с таким вызовом - теперь посмотрим. Он должен был хотя бы показать, что у него есть мужское эго.
— Послушай, Картер, — сказал он самым угрожающим тоном. «Не пытайся меня разозлить».
— Постарайся не злиться, — сказал я. Я даже улыбнулся, когда сказал это. Он понял. Он повернулся и пошел прочь, что-то бормоча блондинке. Он вел себя довольно враждебно. Причина этого может быть интересной. Возможно, он был зол на испытание сывороткой правды. Или, может быть, враждебность была встроенной чертой.
Я думал об этом, когда услышал новый голос. "Это была недружественная сцена?"
Я повернулся и увидел Джуди Хауэлл, стоящую рядом со мной. Мои брови поползли вверх, когда я увидел, как она прекрасна. На ней было красное вечернее платье с белой драпировкой с одной стороны. Ее груди выпирали из белого V-образного выреза, а карие глаза были двумя темными сверкающими алмазами.
«Может быть, мне стоит извиниться за Ферриса», — сказала она, явно забавляясь.
Я спросил. - 'Почему?'
«Может быть, потому что я понимаю, что он чувствует», — сказала она. «Он не привык, чтобы его допрашивали, и он очень чувствительный мальчик».
— Я тоже, — сказал я. «Я особенно чувствителен к журналисткам, которые выглядят как королевы красоты».
— Спасибо, — сказала она, делая небольшой реверанс .
«Вы найдете галантных мужчин в самых безумных местах», — сказал я.
«Я просто работаю», — сказала она. «Хотите верьте, хотите нет, но это моя рабочая одежда. Как вашингтонский корреспондент Tomorrow, я должна освещать события в вашингтонском обществе. Кстати, как вы знаете, я работаю над рассказом о буднях сенатора с женской точки зрения.
Она подошла ближе ко мне, ее сверкающие глаза выглядели серьезными.
'Я хотела поговорить с тобой. ...примерно в то время, когда этот человек пришел ко мне, — сказала она с раскаянием.
'Я знаю это. Ты хочешь сказать мне, почему ты так много болтала?
«Я хочу извиниться перед вами. Я не знала, что делаю что-то не так. Должно быть, это было глупо с моей стороны. Я доставила тебе неприятности?
— Если честно, да, — ответил я. «Но теперь они позади. По крайней мере, некоторая часть.
— Я должна тебе, не сумею это исправить, — сказала она и, по-видимому, искренне.
— У тебя есть шанс, — сказал я, усмехнувшись. Заиграл оркестр, и она скользнула в мои объятия. Я почувствовал, как кончики ее грудей мягко прижались к моей груди. Я был рад обнаружить, что платье было не одним из тех чудес архитектуры и проволочной сетки, а мягким и эластичным. Когда танец закончился, я неохотно отпустил ее.
