Россия под властью одного человека. Записки лондонского изгнанника | страница 29
А. Х. Бенкендорф
Граф Александр Христофорович Бенкендорф – шеф жандармов и одновременно Главный начальник III отделения императорской канцелярии при Николае I. Это отделение было личной тайной полицией Николая, действовавшее по его воле и имевшее неограниченные права, не стесненные никакими законами. Бенкендорф говорил: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства, и вы не имеете права в объяснениях со мною на них ссылаться или ими оправдываться».
Будучи высокопоставленным государственным чиновником, Бенкендорф, как почти все деятели николаевской эпохи, участвовал и в различных финансовых проектах, которые приносили ему огромную прибыль: он числился среди учредителей общества «для заведения двойных пароходов», где его доля составляла 1/6 от первоначального выпуска акций, или 100 000 рублей серебром; одновременно лоббировал интересы одной из крупнейших страховых компаний в России середины XIX века – «Второго Российского от огня общества».
Пожар имеет в себе что-то революционное, он смеется над собственностью, нивелирует состояния. Камердинер инстинктом понял это.
Через полчаса времени четверть небосклона покрылась дымом, красным внизу и серо-черным сверху. В этот день выгорело Лефортово. Это было начало тех зажигательств, которые продолжались месяцев пять.
Наконец приехал В. Он был в ударе, мил, приветлив, рассказал мне о пожаре, мимо которого ехал, об общем говоре, что это поджог, и полушутя прибавил;
– Пугачевщина-с, вот посмотрите, и мы с вами не уйдем, посадят нас на кол…
– Прежде, нежели посадят нас на кол, – отвечал я, – боюсь, чтоб не посадили на цепь. Знаете ли вы, что сегодня ночью полиция взяла Огарева?
– Полиция, – что вы говорите?
– Я за этим к вам приехал. Надобно что-нибудь сделать, съездите к князю, узнайте, в чем дело, попросите мне дозволение его увидеть.
Не получая ответа, я взглянул на В., но вместо него, казалось, был его старший брат, с посоловелым лицом, с опустившимися чертами, – он ахал и беспокоился.
– Что с вами?
– Ведь вот я вам говорил, всегда говорил, до чего это доведет… да, да, этого надобно было ждать, прошу покорно, – ни телом, ни душой не виноват, а и меня, пожалуй, посадят; эдак шутить нельзя, я знаю, что такое казематы.
– Поедете вы к князю?
– Помилуйте, зачем же это? Я вам советую дружески: и не говорите об Огареве, живите как можно тише, а то худо будет. Вы не знаете, как эти дела опасны – мой искренний совет: держите себя в стороне; тормошитесь как хотите, Огареву не поможете, а сами попадетесь. Вот оно, самовластье, – какие права, какая защита; есть, что ли, адвокаты, судьи?
