Палец. С черно-синей точкой, где Рассел проткнул его карандашом.
Он осторожно коснулся его. Тяжелая печатка сверкнула, бросив отблеск ему в глаза. Ах — он страстно желал его! Тем не менее он выжидал; наконец приподнял холодную руку и попытался повернуть кольцо, оно не шевелилось. Он хочет его.
Возьми его.
Теперь оно соскользнуло до распухшего сустава, где и застряло.
— Оно не слезает, — сказал он разочарованно. Возьми его! Спокойствие исходило от этого голоса.
Он повернул кольцо снова, слегка надавил золотым ободком на сустав, но красная распухшая плоть не пропускала кольцо.
— Я не могу. Оно не идет.
Пойдет. Пойдет — детдет… Возьми его. Хочешь ты его или нет? Здесь никого нет — у тебя есть шанс!
Нильс смазал сустав собственным потом, но кольцо уперлось и не проходило.
Возьми его! Сердито.
— Как? Как я возьму его? Я пытаюсь, но оно не идет! Тебе подсказать?
Он кивнул, соглашаясь, навострив уши.
— Нет! — воскликнул он, испуганный. Он отскочил, хотел бежать, не хотел слушать дальше; совет оказался негодным.
Посмотри на меня, Нильс Александер. Почти ласково. Посмотри на меня. Он обернулся и посмотрел.
— Немедленно. Пойди и возьми их, Нильс. Да. Сделай это немедленно, Нильс Александер. — Голос ласково-сладкий, чуть насмешливый. — Сделай это. — Серые глаза смотрели на него непреклонно, уверенно, неотразимо.
Что еще ему оставалось, как не подчиниться? Выйти из комнаты, пройти через холл и через кухню, мимо грядок, покрытых изморозью и старыми листьями. Мусорные баки блестели в лунном свете, сокол следил за ним взглядом, когда он вошел в амбар. И когда он вернулся, он сделал то, что должен был сделать. Холланд улыбнулся, когда все было кончено, он казался довольным.
Нильс закрыл крышку гроба, запер замочек и снова вышел, успокоившись только тогда, когда вернул ножницы с красными ручками, которыми мистер Анжелини подстригал розы, на их законное место в инструментальной кладовой.
Перстень для Перри.
* * *
Он закричал, грозя кулаком птице, страшной, ненавистной птице… он чувствовал холод… жар и холод… люди плакали… его куда-то несли…
Когда он очнулся, он лежал в своей постели.
А за ночным столиком, в своей собственной постели, лежал Холланд.
В апреле он поправился. Расцвели форсизии и вербы, потом лавр, сирень. В мае, когда цвели сады, стало привычным встречать Холланда то там, то здесь: на верхней площадке, на нижней, в школе, в амбаре, в голубятне и чаще всего в яблочном погребе.
Нильс был доволен…
