Мухтар Ауэзов высоко ценил импровизаторское творчество Исы, исключительно интересное и редкое, заслуживающее глубокого уважения и похвалы современников.
Иса Байзаков, выдающийся поэт-импровизатор, музыкант, артист вошел в историю советской литературы как первый акын, проложивший путь от устной поэзии к письменной. Его поэмы «Красавица Куралай», «Сказки пастуха», «В предгорьях Алтая», «Кавказ», «Акбопе» ждут своего вдумчивого переводчика на русский язык.
Ивана Ерошина я впервые увидел в редакции дореволюционной «Правды» в четырнадцатом году. Он деловито сбросил со спины зеленый ящик и протянул Константину Степановичу Еремееву две странички, вырванные из ученической тетради. В тот день я узнал, что Ерошин — поэт, а торгует средствами для уничтожения крыс. В памяти от этой встречи остались пышные, слегка вьющиеся волосы и серые с голубизной радостные глаза юноши, похожего на некрасовского коробейника.
Стихи Ерошина я читал в «Правде». Как и многие поэты-правдисты, он посещал Народный дом графини Паниной, где в «вечерних классах» училась рабочая молодежь, самая передовая и талантливая в то время в Петербурге. При доме существовал первый в России дореволюционный театр для рабочего зрителя, созданный известными артистами П. Гайдебуровым и Н. Скарской, родной сестрой Веры Комиссаржевской. «Вечерние классы», выступления видных лекторов-марксистов и необычный театр привлекали передовую молодежь.
Война помешала Ивану Ерошину поступить в «вечерние классы»: его мобилизовали в армию.
Вновь я встретился с ним спустя пять с лишним лет в Омске в общежитии сотрудников редакции «Советской Сибири». Доброволец-красноармеец, он пришел в Омск с политотделом Пятой армии, разгромившей Колчака. Здесь Ерошин и остался работать в редакции газеты «Советская Сибирь». К нему очень душевно относился редактор Емельян Ярославский, сотрудники полюбили его за тихий нрав, и в Сибири рязанский поэт обрел вторую родину.
У меня на столе лежит первый номер журнала «Сибирские огни», выпущенный в 1922 году. В нем три статьи Емельяна Ярославского, первая повесть Лидии Сейфуллиной «Четыре главы», рассказ Феоктиста Березовского «Варвара» и стихи Ивана Ерошина:
Опять зовут стада, деревни,
Под вдовьим трауром поля,
И тайной властной, тайной древней
Неизреченная земля.
Лицо туманами умою,
Землей и травами утрусь,
Пойду проселочной тропою
Читать зарю и слушать Русь.
«Проселочной тропою» Иван Ерошин исходил дороги Сибири и Казахстана, восхищаясь народной мудростью и народными песнями встречных людей. Он ночевал с охотниками в таежных избушках, в юртах казахов, с рыбаками в шалашах, на пасеках у кержаков, а зачастую и под открытым небом у костра. С котомкой за плечами пробирался звериными тропами от заимки к заимке, поднимался в седле с проводником, переваливая белки гор.
