– Но со старой тоже было неплохо.
О, господи! Ну, откуда она свалилась на мою голову!
Мы возвращаемся в комнату, и я надеюсь, что теперь она, наконец, уйдет. Но миссис Сноуграс снова садится в кресло и, глядя на картины на стенах, говорит:
– У вас так много картин.
Тут в гостиную заходит мой муж. Я успела шепнуть ему, кто пришел, когда гостья только заходила. В одной руке у него кисть, в другой банка с растворителем.
Я знакомлю его с миссис Сноуграс.
– Хау ду ю ду? – миссис Сноуграс протягивает ему руку.
Но Андрей показывает, что руки заняты, и со сладкой улыбкой отвечает:
– Дую дую – не надую, – и в мою сторону: – Какой черт ее принес?
– Извините, он не говорит по-английски, – я опережаю ее вопрос и с обворожительной улыбкой продолжаю: – Какой черт, какой черт? Лучше спроси, что ей нужно.
– А что ей нужно?
– Ты ее спроси, а не меня.
– А, так это вы рисуете? – вдруг догадывается наша гостья. – Для аматора у вас неплохо получается, – удовлетворенно констатирует она. – А я вот тоже…
Ну все, перед Андреем помахали красной тряпкой. Даже не говоря по-английски, это слово он прекрасно знает.
– Он не аматор, а профессиональный художник, – перебиваю я ее.
– Неужели?
– Что она сказала? – переспрашивает Андрей нарочно, хотя все прекрасно понял.
– Что он говорит? – не унимается миссис Сноуграс.
– Он говорит, что на море большие приливы, – это первое, что мне приходит в голову.
Англичанка поджимает губы, и глядя на меня в упор, с претензией в голосе задает вопрос:
– Тут оставалась одна кровать, такая большая двуспальная. Желтый атласный матрас с белыми цветами. Вот в той комнате. Я бы хотела ее забрать. Надеюсь, вы ее не выбросили?
– Мы ее распилили.
–…!
Кафе «Чапини»
Ранней весной, проходя по набережной, в витрине кафе «Чапини» я вижу объявление «Есть вакансия. Опыт не имеет значения. Заходите, спрашивайте».
Когда тебе часто говорят «нет», ты, по меньшей мере, теряешь веру в себя. А со временем начинаешь так бояться отказа, что уже избегаешь попыток устроиться на работу, только чтобы не услышать очередное «нет».
Я внутренне напрягаюсь и обхожу два раза вокруг кафе. Потом сжимаюсь, как перед прыжком в холодную воду, и захожу внутрь.
– Садитесь, пожалуйста.
Уже не молодой итальянец с приятной сединой, в белой рубашке с бабочкой и черной жилетке вежливо мне улыбается и указывает на столик возле стены.
Я сажусь. В кафе много людей. Мне кажется, что все смотрят на меня и только и ждут, что мне откажут. Итальянец садится напротив. Я раньше видела его в этом кафе, возможно, и он меня тоже. Может быть, поэтому он спрашивает:
