— Генеральный казначей герцогства Корнуолльского, — продолжает рассказчик. Торговец, похоже. Ничего особенного. — Священник признался, что служил ему. Если бы его не убили при обыске, болтаться ему на виселице рядышком. Сначала Эссекс…
— Тихо! — Один из его собеседников оглядывает зал, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Я не привлекаю его внимания.
— А теперь Арундел, — продолжает торговец шепотом. — Если даже они не могут уберечься, что уж об остальных говорить.
— А от чего нам беречься? — спрашивает другой. — Я не намерен нарушать ни этот закон, ни какой-то еще. Если мне скажут, что небо зеленое, а трава голубая, я поверю. Я во все поверю, что мне скажут, лишь бы остаться с руками-ногами.
Через минуту-другую я ставлю наполовину опустошенную кружку на стойку (остальное аккуратно вылито на пол) и возвращаюсь на улицу. Ничего нового я не узнал. Имя осужденного Кэри открыл мне несколько дней назад. Человек по имени Антонио, предпочитавший называться Райолом Кампионом. Я знаю, что его шесть недель продержали в Тауэре, в камере под названием «Без отдыха», и нетрудно догадаться, почему она так называется. Знаю, что его пытали на дыбе, что он признался в умышлении против королевы, а потом отказался от своего признания. Что приговор вынесли за час, признав его виновным, и что при оглашении приговора он запел «Те Deum», католический гимн. Теперь его голова заняла свое место среди других на пике на Лондонском мосту, и ее объедают чайки и коршуны.
Еще я знаю, что он нашел себе пристанище в доме человека по имени Арундел, в Корнуолле. Это тот самый казначей, о котором говорил торговец. Арундел давно числился в королевском списке тайных католиков. За последние пять лет его оштрафовали на пять тысяч фунтов, поскольку он не появлялся на службах в англиканской церкви, два года за ним вели наблюдение корнуолльские солдаты, а при нападении на его дом он погиб. Королева даровала ему посмертное прощение, чтобы его похоронили должным образом.
А вот чего священник не сказал — это имен других заговорщиков. Пожалуй, нет оснований сомневаться, что Арундел был среди них. Я не знаю наверняка, входил ли он в число тех восьми аристократов, которых я ищу, и участвовал ли Мендоса в заговоре, который я сейчас пытаюсь распутать. Письмо у меня за пазухой — попытка это выяснить. Оно адресовано шерифу Корнуолльскому, человеку по имени Джон Гренвиль, который руководил нападением на дом Арундела. Кэри говорит, что люди Гренвиля забрали всех, кого-то до сих пор держат в заключении, и я могу с ними поговорить. Мне нужны сведения об Арунделе. Что они видели, с кем он говорил, кто бывал в доме, есть ли у него исчезнувшие сыновья или другие родственники — они могли приехать в Лондон и вступить в заговор против королевы.
