Он не поднимает стакана в ответ, а просто отворачивается. Но я все же замечаю улыбку на его лице. Это не избавляет меня от всех страхов, но, по крайней мере, теперь он смотрит на кого-то другого. А точнее, на рыжего по имени Кемп, который говорит так громко, что его: слышно с другого конца зала.
— И где нам взять актеров в такой короткий срок? — Он спрашивает это у Шекспира, который лениво развалился на своем стуле и пьет из кружки.
— В Лондоне нет недостатка в актерах. Если я завтра повешу объявление, перед «Глобусом» выстроится очередь.
— Простых актеров полно, — соглашается человек по имени Бёрбедж. — Но нельзя же выставить простых актеров перед королевой.
Услышав это, я забываю об игре.
— Их посредственность послужит фоном твоему таланту, — вкрадчиво сообщает Шекспир, и Бёрбедж надувается. — И давай потише, это же тайна.
Я вслушиваюсь, ловлю каждое слово среди шума и болтовни. Игроки заговорили все разом.
— И чего разводить тайны?
— Все королевские представления положено держать в тайне. Так торжественнее выходит.
— А в каком дворце? Вот бы не в Гринвиче. Акустика там…
— Она будет сидеть в первом ряду, акустика не важна.
— Ш-ш-ш, — повторяет Шекспир.
Сосед толкает меня локтем: мой черед делать ставку. Я кидаю в кучу пенни и снова поворачиваюсь к столу Шекспира, чтобы не упустить ни слова.
— Пьеса про Двенадцатую ночь, которую будут представлять в Двенадцатую ночь, — продолжает Бёрбедж. — Не слишком прилично по нынешним временам. Почему не на святки?
— Потому что я художник! — отвечает Шекспир. — Я должен раздвигать границы!
— Но Двенадцатая ночь… это ведь ересь.
— Может быть, но мы-то в безопасности, — говорит кто-то другой. — Королева же не казнит своего любимого драматурга или его людей.
— Ш-ш-ш, — опять шипит Шекспир.
Я дожидаюсь, пока они не заводят разговор о чем-то другом, прощаюсь с другими игроками, сгребаю выигрыш и выхожу на улицу. Меня ждут Норт-хаус и Кейтсби.
* * *
— Приватное представление перед королевой, — Кейтсби расхаживает перед камином в библиотеке. Я сижу в кресле у окна. Мы впервые одни, без Йори, служанки или других заговорщиков. — Вы уверены?
— Пьеса о Двенадцатой ночи, — киваю я. — И представление тогда же. Так сказал один из актеров, а второй заявил, что это ересь.
— А вы слышали, где пройдет представление?
— Нет. Они начали говорить об акустике, о ее недостатках и о том, что королева будет сидеть близко к сцене, так что это неважно. Еще они беспокоились, что им не хватает актеров. Наверное, на все роли нет людей, и придется устроить прослушивание.
