— Вы за этим пришли? Поинтересоваться моим здоровьем? Я тронут.
— В каком-то смысле. — Кэри вытаскивает лист бумаги и кладет на стол. Я немедленно узнаю банковское поручение. — Вижу по лицу, что ты доволен. На самом деле не вижу, ну и ладно. Пошли. Нужно нанести визит одному из моих протеже, и мне бы пригодился человек, способный распознать ложь за сто шагов.
Покровительствовать искусствам почетно и прилично. Кэри, аристократ и придворный, может выбирать себе подопечных. Он разделяет любовь королевы к театру и поэтому помогает деньгами полудюжине писателей и группе актеров, которые носят его имя, называясь «Слуги лорда-камергера». Труппа эта известная и богатая, любимая ее величеством и даже приглашенная выступать в один из ее дворцов. Я слышал, что они хороши, но сам не видел их представлений. Я почти не хожу в театры после смерти Марло.
Мы идем по темным переулкам, мимо собора Святого Павла. Путь наш лежит к пирсу на Поулс-Уорф. Кэри ни за что не станет пересекать реку по Лондонскому мосту, и я благодарен ему за это: слишком много там торговцев, карманников и пьяниц. Мы свистом подзываем ялик, и вот уже единственный гребец переправляет мелкую деревянную лодку на южный берег Темзы.
— Каков повод визита? — спрашиваю я. — Деньги нужны писателю или актеру?
— Ничего приятного, вроде вымогательства, не будет. — Он оглядывается на лодочника. Шпион в нем никогда не дремлет. — Так, нужно устранить кое-какие последствия.
Граф Эссекский использовал «Слуг лорда-камергера» в своем мятеже. Он нанял их для специальной постановки «Ричарда II». Заказ был странный: пьесе исполнилось уже несколько лет, она вышла из моды. Сейчас все смотрят только комедии. Но Эссекс заявил, что это его любимое представление, и заплатил лишних сорок шиллингов за беспокойство. На суде он признался, что это была часть плана: сцена низложения, заключения и убийства короля должна была послужить сигналом его сподвижникам, чтобы те вышли в город и подняли горожан на бунт против королевы.
Ялик подходит к берегу, корпус скребет по дну, а нос тычется в другую лодку — мы все стоим у одного пирса. «Глобус» совсем рядом с берегом, так что идти приходится недолго. Здание помпезное, в ширину вдвое выше, чем в высоту, деревянные стены оштукатурены, а соломенная крыша тянется лишь над сценой и ярусами — центр театра под открытым небом. Над единственной узкой дверью висит деревянная табличка с надписью «Глобус» и изображением Атланта и земного шара.
