Вечером я загружаю первый выпуск подкаста «Не говори маме» на хостинг и долго лежу без сна, листаю новостные каналы в «телеграме», чтобы отвлечься. За стеной тетя Поля ставит чайник. За прошедшие сутки в России выявлено 5 504 новых случая заражения коронавирусом. Надо постараться заснуть. В Москве к одиннадцатилетней девочке приставал курьер из службы доставки еды. Может, убийца Марта представился курьером? Интересно, сколько стоит новый матрас? С тем, который есть, я не совпадаю ни одной из выпуклостей и впадин.
— Чаю хочешь?
— Да, — щурюсь я на свет, который тетушка впускает в спальню. — Иду.
Мы пьем обычный байховый, без добавок. Есть еще вафельный торт, но он вызывает сомнения. Завтра выйдет подкаст, и моя жизнь либо изменится, либо… «Да куда она денется», — решаю я и тянусь за тортом.
— Май, — заговаривает тетя, отхлебнув из чашки. — А ты маме про все это говорила?
— М-м? — не понимаю я.
— Ну, про биржу труда. И комнату сдать. Предлагала?
— Конефно, — говорю я через торт. — И не раф.
— А она?..
— Ну… — Так много слов с тортом во рту я точно не произнесу, приходится сначала дожевать. — Она соглашалась, обещала скоро все сделать и ложилась спать. Спала целыми днями. Если и правда собиралась, то все равно ничего не сделала.
— Ох, Светка… — бормочет тетя Поля в чашку. — Дуреха…
Непривычно говорить о маме. Непривычно, но, пожалуй, хорошо. В устах тети Поли ее имя перестает пугать меня. Светка, дуреха. Дуреха. Светка. Так же легко, как песочное печенье в форме звездочек.
— Сантехник приходил. Кран больше не течет.
— Сейчас переведу! — Телефон как раз под рукой.
— Да не…
— Я же обещала.
Тетушка читает уведомление о пополнении счета и округляет глаза.
— Это много, Майя. Я заплатила меньше.
— Пусть будет, ладно?
У нее дрожат губы.
— Спасибо. Оставлю для Димы. Вернется из армии — одежда понадобится, и на учебу…
Я возвращаюсь к себе, забираюсь под одеяло и мгновенно засыпаю. Неудобный матрас больше меня не смущает.
***
За ночь выпуск одобрили, и он стал доступен в iTunes, Castbox и Spotify. Перед занятиями в колледже у меня было десять прослушиваний, а после их стало около двухсот. Когда я шла в гараж, мне написал следователь по делу «санитаров», тот самый Масленников. Сообщение было гневным. Он даже прислал голосовое, но я не стала его слушать. Пригрозил перезвонить и не перезвонил.
