Никогда еще в своей жизни я не хотела так прикоснуться к человеку.
– Мне до сих пор не верится, что ты провалила тест по географии, – сказала она. С бокалами игристого вина в руках мы стояли, облокотившись на железные перила. Она уже в четвертый раз заводила тему об этом, с тех пор как по дороге из Дэллоуэя я имела неосторожность рассказать ей о своем плачевном результате.
Алекс созерцала панораму города. Ее волосы сияли алым. Она словно сошла с картин художников-прерафаэлитов.
Я потягивала вино и не отвечала. Это был уже третий бокал. От алкоголя все поплыло перед глазами, и меня мутило. Половина девушек, которых я знала в Дэллоуэе, пили, а я думала лишь о матери. Это отравляло мое существование. Интересно, что бы сказала Алекс, если бы я вылила остатки вина за край крыши? Наконец я выдавила:
– Неудачный день, наверное.
Алекс оглянулась.
– Мы ведь изучали эту тему, – ответила она с легким упреком.
Я вертела холодный запотевший бокал между пальцами.
– Знаю.
– Ну так что произошло? Ты знала материал. Меня проверяла по нему.
Я прикусила нижнюю губу до боли. Я не умела лгать Алекс. Наконец я вздохнула и запрокинула голову, глядя на звезды, точнее, туда, где могли бы быть звезды, если бы не такое количество иллюминации в городе.
– Я намеренно провалила тест.
– Ты что?
Алекс схватила меня за руку и встряхнула, чтоб я посмотрела на нее. Сложно сказать, было выражение ее лица неприязненным или довольным.
– Я знаю, – ответила я, – но… Ты помнишь Мари из нашей группы?
Алекс кивнула.
– Она обожает географию. Я с ней беседовала на днях за ужином. Она сказала, что намерена специализироваться на этой дисциплине и пойти в аспирантуру, чтобы получить ученую степень. И мне показалось…
Алекс смотрела на меня так, будто видела впервые.
Я пожала плечами.
– У меня сейчас самый высокий результат по этому курсу. И я подумала, может, стоит ей уступить… Только, кажется, я перестаралась с исправлениями, и… все закончилось провалом.
Алекс моментально успокоилась и кротко улыбнулась.
– Ты – добрая душа, Фелисити Морроу.
Я не нашлась, что ответить тогда. А сейчас я бы точно сказала: «Нет, я совсем не добрая».
Тогда на крыше, когда город кипел жизнью вокруг нас, Алекс провела пальцами по моей щеке, подошла ближе и поцеловала меня. Подул легкий ветер, дрожащей рукой я держала бокал, а Алекс продолжала меня целовать. На ее губах чувствовался вкус шоколада.
Но я больше не думаю о ней и уже не вспоминаю тот поцелуй.
