Ненавижу за то, что даже не помню ее имени.
– Я еще не получила знак, – говорю я.
Она чуть заметно кивает.
– Ты его не получишь. В этом году точно нет.
Я это знала. Я догадалась, когда уехала, и ни одна из них не написала мне, хотя на похороны Алекс они прислали ее матери кучу цветов; они, словно стая ворон, столпились у могилы Алекс, хотя никто из них ее не знал. Ни одна из них не знала ее по-настоящему, так, как я.
Внезапно я резко трезвею. Я отставляю пустой стакан на ближайший стол и смотрю на эту девицу в кроваво-красном свитере «Изабель Маран» и с дорогим маникюром. Ее накрашенный рот, должно быть, шептался про Алекс, когда она думала, что Алекс не услышит: стипендия, деревенщина, честолюбивая.
– Понятно, – говорю я. – А почему так?
Она, возможно, боится меня, но теперь по совершенно другой причине. Я знаю, как использовать четкие согласные моей матери и бостонский акцент, чтобы произвести нужный эффект. Это своего рода моя визитная карточка.
Щеки девушки становятся красными, как ее кардиган.
– Прости, – говорит она. – Это не мое решение. Это просто… знаешь, ты все воспринимаешь слишком серьезно.
Нужно что-то ответить, но у меня нет слов. Слишком серьезно. Как будто череп, свечи, кровь козла… для них все это было понарошку.
А может, так и было. Алекс сказала бы, что колдовство связано с эстетикой. Она рассказала бы, что этот ковен был создан для сестричества – для девушки Марджери с понимающей улыбкой, девушки, представляющей тебя на корпоративе нужным людям в нужное время. Связи, а не заклинания.
Улыбка на моих губах фальшивая, но я все равно улыбаюсь. Всё, что мы всегда делаем в этой школе, – это оскорбляем друг друга, а потом улыбаемся.
– Спасибо, что объяснила, – говорю я. – Я прекрасно понимаю твою позицию.
Пора еще выпить.
Я пробираюсь обратно на кухню, где джин заменили на неизвестный зеленый напиток с горьким вкусом, напоминающим прелую траву. Я пью его все равно, потому что так положено на вечеринках, потому что в моих жилах течет кровь моей матери и, как Сесилия Морроу, я не могу встречать реалии мира без привкуса лжи во рту и алкоголя в крови.
Ненавижу то, что это правда. Ненавижу их еще больше.
Мои мысли окончательно спутались, и среди каких-то синих огней и размытых очертаний я вижу ее. Эллис Хейли прибыла, притащив за собой своих новых адептов: Клару, Каджал и Леони. Ни одна из них не одета по теме, но каким-то образом они притягивают взгляды и мысли остальных участников вечеринки. И я не лучше, ведь тоже на них пялюсь.
