Поэтому нет смысла сейчас изводить себя над картами. Вместо этого я смотрю в зеркало, закрепляю волосы на затылке, освежаю помаду на губах и спускаюсь вниз к остальным.
Новые студентки сидят в общей комнате. Все собрались вокруг кофейного столика и, похоже, не сводят глаз с шахматной партии между Эллис и рыжей. Свеча горит, источая запах розы, играет классическая музыка на виниле. Даже я, не разбираясь в шахматах, могу сказать, что Эллис выигрывает. Центр доски под контролем ее пешек. Фигуры ее соперницы ушли на фланги, сражаясь за возвращение утраченных позиций.
– Привет, – говорю я.
Все смотрят на меня. Столь внезапное движение, отчасти даже синхронное, застает меня врасплох. Я пытаюсь улыбнуться.
Я, Фелисити Морроу, никогда не робею.
Но эти девушки не знают этого.
Потом они устремляют свои взгляды на Эллис, словно прося ее разрешения поговорить со мной. Она смахивает белую пешку с доски и откидывается на спинку стула, положив запястье на колено.
– Это Фелисити, – звучат ее слова.
Что, я сама не могу представиться? Но сейчас уже, конечно, ни к чему. Что я должна говорить? Снова здороваться? Нет. Естественно, я не буду ей поддакивать: «Да, верно. Мое имя Фелисити. Ты абсолютно права».
Эллис познакомилась с этими девушками несколько часов назад и уже заявила о себе как о самой главной.
Одна из них – чернокожая с копной тугих кудрей, одетая в кардиган «Вивьен Вествуд», пожалев меня, говорит:
– Леони Шуйлер.
И этого достаточно, чтобы перекличку подхватили остальные.
– Каджал Мехта, – прозвучало от худой унылой девушки с моего этажа.
– Клара Кеннеди, – представилась рыжая, тут же вновь возвращая свое внимание к игре.
И на этом все.
Теперь, когда я здесь, уже не до разговоров. В комнате повисла тишина, и только слышно, как Клара, делая ход конем, стучит фигуркой о доску, а Эллис поджигает спичку, закуривая сигарету.
И это в помещении. Мало того, что никто не делает ей замечаний, так еще и МакДональд не реагирует на это так, как если бы мы с Алекс курили в общей комнате. «Книги могут загореться, девушки!»
Ну, пусть не ждут, что я уйду. Вообще-то я здесь на таких же правах, как и они. И даже больше. Я уже проживала в Годвин-хаус, когда они, будучи первокурсницами, спрашивали дорогу в столовую.
Я сажусь в свободное кресло и достаю телефон, чтобы проверить почту, а Клара и Каджал обмениваются недоуменными взглядами, словно не видели раньше, чтобы кто-то переписывался в интернете. Возможно, они не переписывались. Одеты все как в 1960-е: юбки из твида, воротнички а-ля Питер Пэн и красная помада. Эллис заканчивает игру на восьмом ходу, быстро и беспощадно расправляясь с фигурами Клары. Хотя и с трудом, но все возвращаются к беседе, при этом делая вид, что меня нет. Я узнаю, что Леони провела лето в семейном загородном доме в Нантакете, а у Каджал есть кот по имени Птенчик.
