– Пожалуй, нет. А что?
– М-м… можно было бы прогуляться. В воздухе уже сквозит весной, и скоро распустятся камелии…
– Да? Ну… посмотрим. Подумаем об этом после завтрака.
Как будто куклы говорили. Даже мать заметила, правда ответила очень скромно – лишь тяжело вздохнула и молча ушла, решив больше не задавать никаких вопросов. Для меня это был толчок. Сейчас или никогда – просто поговорить…
– Чего ты такого нашёл в этом Соре? – буркнула я. – Только вчера встретились – и уже гуляете до ночи. Непонятно где.
– Сора очень много знает, – Голос Такеши стал жёстче. – Я… я думаю, я когда-нибудь вас познакомлю…
– А почему не сейчас? Думаешь, я тебя опозорю? Или что?
– Харуко, я… Я просто не готов. Тут… тут очень много надо рассказывать… – Он повёл рукой по лицу, дотронувшись до свежих шрамов. – Слушай, у тебя есть какая-нибудь пудра? Боюсь, если матушка увидит их в таком виде, она совсем с ума сойдёт…
Я поднялась. Заглянув в запасы, вытянула небольшой мешочек с рисовой мукой – внутри давно поселились какие-то жучки, но выбрасывать было жалко. На случай голода – так-то хоть что-то будет.
– Что такое ты мог бы рассказать, – бурчала я, вытягивая ещё и флакончики с маслами. – Что к этому нужно так долго готовиться?
– Ты… ты не поймёшь…
Я присела напротив. Щёку брат ободрал серьёзно – как будто проехался лицом по земле.
– Харуко, я сам… – попытался убедить он.
– Нет уж, – Я села напротив и осторожно дотронулась до ранки Такеши, смазывая её маслом. Братец снова зашипел. – По-твоему, я такая глупая? Простых слов понять не смогу?
– Не глупая, а… ай, больно! Ай… Недостаточно сведущая…
– Недостаточно сведущая? Между прочим, я побольше тебя знаю. Я вчера с Камэ виделась. И даже самого даймё встретила, представляешь?
Такеши усмехнулся.
– Ну городские сплетни-то ты получше меня знаешь, это да, – хмыкнул он. – А что ты знаешь об отце? Ты хоть немного его помнишь?
– Мне было пять лет, что я могу помнить? – Я немного смягчилась и задумалась. Осторожно зачерпнула пальцами муку и наложила слой поверх – теперь россыпь ранок больше напоминала прыщики. – Отец… Ну, его звали Орочи… Он тоже был резчиком, приехал издалека… Кажется, родни у него своей не было, и… Он ещё в лес бегал часто… Всякие интересные штучки приносил, игрушки из них делал…
– Это не всё, Харуко. Тебе не сказали главного.
– И в чём заключается это главное?
Такеши не успел ответить. В прихожей послышался шум. Выглянув из своей комнаты, мать тут же побежала встречать гостей, а мы быстренько запрятали муку и масло на место. Сначала подумали, пришёл дядя. Но когда в дом прошли трое людей в одеждах городских стражей, сердце заколотилось так быстро, что я даже пошевелиться не могла. Братец побледнел. Только мать выглядела более-менее спокойной. Она ведь не знала, что произошло.
