«Эва, ты надела эротичное белье ради мужчины, который тебе не нравится, — укоризненно сказала я себе, поднимая руку к дверному звонку. — Ты уверена, что хочешь этого? Еще не поздно уйти!»
Я постояла в нерешительности.
А потом нажала звонок.
В ту же секунду за дверью я услышала какое-то движение, и дверь распахнулась. Калеб Скотт стоял перед мной, такой высокий и мускулистый, что у меня захватило дух. Он смотрел на меня вроде бы спокойно, если бы не яркое полыхание огня в его невероятных ледяных глазах.
Этот огромный, потрясающей физической и моральной силы мужчина, вызывающий у людей робость, заблуждался, думая, что никому не позволяет завладеть и частичкой себя. Он не понимал, что его сексуальное желание составляет огромную часть его существа, и прямо сейчас он передает эту часть мне. На нем была белая футболка, подчеркивавшая его великолепно развитую мускулатуру, и джинсы, которые отлично сидели на его узких бедрах. Кто бы мог подумать, что простая футболка и джинсы могут быть такими сексуальными?
— Ты собираешься пригласить меня войти или так и будешь смотреть на меня? — я изогнула бровь.
— И то и другое, — он сделал шаг в сторону, но я медлила, и он не преминул поддразнить: — Ты собираешься войти или так и проживешь остаток жизни, жалея, что не провела еще одну ночь с чертовым шотландцем?
Я изо всех сил пыталась сдержать улыбку, но мне это не удалось:
— О, ты запомнил мое ласковое прозвище? Как мило, — с этими словами я решительно прошла в комнату мимо него, слегка задев локтем его живот. От восхитительного аромата его одеколона у меня снова мурашки забегали по телу.
Сильно сомневаюсь, что убранство номера соответствовало вкусу Калеба Скотта. Он казался мне парнем, тяготеющим к хрому и черному цвету в интерьере. Я с трудом могла представить, что ему нравятся эти полосатые обои молочно-зеленого оттенка, толстый золотистый ковер на полу, мебель красного дерева — типичный новоанглийский стиль.
Мы стояли в гостиной: бледно-золотистый диван располагался напротив комода красного дерева, на котором стоял телевизор. Между ними — низкий столик, в торце комнаты — эркер с окном, выходящим на Паблик-Гарден[31] (хотя сейчас я не могла этого видеть, потому что Калеб задернул шторы). Возле окна стоял стол, на котором лежали бумаги и ноутбук. Слева от меня были застекленные двустворчатые двери в спальню. Они были приоткрыты, и внутри я увидела гигантскую двуспальную кровать.
Я решила заглянуть в спальню из чистого любопытства, поскольку никогда не была здесь в номерах (не говоря уже о том, что мне надо было как-то отвлечься от ощущения близости шотландского викинга). Слева от входа была дверь в ванную, тоже приоткрытая, и с моего места я увидела длинную мраморную раковину.
