— Иисусе Христе! Теперь я понимаю, почему… — Он не нашёл в себе сил закончить фразу.
— Почему мы проиграли? — договорил за него Аларих. Вздохнул и снова неспешно зашагал по колоннаде. — Знаешь, лет двадцать назад я тоже недооценивал римлян. Считал, молодой дурак, что они слабаки, трусы и умеют только красиво болтать. Удивлялся: и за какие заслуги Бог так полюбил их, что наделил несметными богатствами и лучшими землями на свете? Ведь такой накрашенный, как баба, болтун наделает под себя, едва гот побежит на него с боевым кличем! И правда. Каждый раз, как мы встречали римлян в бою, они делали под себя. Только в дерьме почему-то каждый раз оказывались мы.
— Ну, ты преувеличиваешь, — неуверенно сказал Атаульф.
— Два года назад Ульдин захватил Фракию и стоял под стенами Константинополя, — продолжал Аларих. — Римляне победили его хоть в одном бою? Нет! Забегали послы к подручным Ульдина, стали сыпать подарками, а ещё больше обещаниями подарков. И подручные разбежались, и великий тенгри-тархан Ульдин, что мечтал завоевать мир, уполз за Дунай, как потрёпанный псами лис. Оказывается, это довольно важно — уметь красиво болтать! — Аларих смотрел на Атаульфа с кривой ухмылкой. — Расскажу ещё историю, брат. В одном городке в Паннонии жил богатый скотовладелец. Стада его кочевали по всей степи от Савы до Дуная. Держал весь городок в кулаке, много лет подряд избирался градоначальником. Мы ограбили его дотла. Угнали скот и рабов, сожгли усадьбу. Он приходил ко мне жаловаться, но что я мог сделать против своих воинов? Человек остался нищим. Ушёл в монахи. А через пару лет горожане избрали его епископом — и теперь он снова держит город в кулаке. Понимаешь? Вот где настоящая сила Рима! Власть над умами! Вот чему их учат риторы в школах красивой болтовни! Ты слушаешь их, и вроде бы ничего не случается, но проходит время — и ты уже думаешь, как они, ты позволил им подчинить свой ум, ты превратился в римлянина…
— Ну знаешь, мой ум они не подчинили, — буркнул Атаульф.
Аларих остановился, мягко взял его за плечо и развернул лицом к Городу.
— Что ты скажешь про это, брат?
Атаульф молчал. Рим отражался в его голубых глазах — Большой цирк с обелисками и фонтанами, громоздящиеся ступенями по склону виллы и многоэтажные дома Авентина, храмы Луны, Минервы, Дианы, а дальше у Тибра — древний, ещё времён войн с этрусками, храм Юноны Царицы, а рядом — базилика святой Сабины… крыши и стены, разломы улиц и взбегающие на холмы лестницы, и ещё, и ещё стены и крыши, акведуки, кипарисы и пинии, бронза в патине, черепица и травертин…
