— Черт побери, — сказал Мейсон, — каждый раз, когда ты мне рассказываешь, как тебе это удается, все выглядит так просто. Видимо, зря я плачу тебе деньги.
— И продолжай мне их платить. Ты хочешь, чтобы я еще что-нибудь сделал, Перри?
— Да, не спускай с нее глаз двадцать четыре часа в сутки.
Мейсон мельком взглянул на вытянувшегося в кресле Лайвсея, с широко раскрытыми глазами напряженно слушавшего телефонный разговор.
— Как только у меня будет свидетель автомобильного инцидента, — продолжал небрежно говорить в трубку Мейсон, — я не хочу, чтобы теряли ее из виду. Полагаю, что она единственная, кто может засвидетельствовать, какая машина имела преимущественное право на проезд перекрестка. Я хотел бы получить от нее письменное показание, как только я разберусь со всеми остальными делами.
На другом конце линии на мгновение воцарилось молчание, затем Дрейк спросил:
— У тебя клиент в кабинете, Перри, и ты не хочешь, чтобы он слышал?
— Да.
— Я сделаю так, чтобы за ней следили двадцать четыре часа в сутки, правильно я тебя понял?
— Да.
— Хорошо, — сказал Дрейк, — договорились.
Закончив разговор, Мейсон повернулся к Лайвсею.
— Прошу меня извинить, это был очень важный звонок. Я занимаюсь автомобильным столкновением с тяжелыми телесными повреждениями… Ладно, вернемся к нашему делу. Значит, если можно так образно выразиться, в шкафу компании Гарвина оказались скелеты?
Лайвсей сделал попытку улизнуть от прямого ответа.
— Понимаете, я стараюсь сделать все как можно лучше в отсутствие Эдварда Гарвина, Мейсон, но… давайте-ка считать, я рассказал все, что мог… В конце концов я вам и так до черта наболтал.
— Вы один из главных держателей акций в компании?
Лайвсей усмехнулся.
— Не ошибайтесь насчет меня, Мейсон. Я владею частью акций, достаточной для того, чтобы входить в совет директоров и быть президентом. — Снова усмехнувшись, он добавил: — На заработки в компании я не жалуюсь, и мои обязанности заключаются в основном в том, что я подписываю разного рода бумаги и ублажаю праздношатающуюся публику.
— Кстати, у вас в машбюро не работает молодая особа по фамилии Колфакс?
— Нет, не знаю. Впрочем, у нас работает не так много женщин.
— Ей на вид двадцать два — двадцать три, длинноногая, с тонкой талией, узкими бедрами, высокой грудью, с твердым взглядом серо-стальных глаз, блондинка и…
— Прекратите, — замычал Лайвсей. — Вы убиваете меня! У меня не выдержит сердце!
— Вы знаете ее?
— О, господи, нет, но хотел бы! Я готов пуститься в розыски такой девушки вместе с вами. Возьмете, Мейсон?
