— Давай не пойдем туда, — сказал Сашка.
— Нет, пойдем, — заупрямилась Олька. И чего бы ей туда не идти? Если уж приключение, то приключение.
Но Сашка отказывался. И тогда Олька сказала, чтобы он оставался здесь, а она пойдет на второй этаж одна. Сашка пожал плечами, изображая равнодушие — кому хотелось признаваться в трусости. И Олька пошла. И на середине ей вдруг показалось, что лестница качнулась. Олька остановилась на мгновение, но было поздно: что-то затрещало, и все с грохотом полетело куда-то вниз и вбок.
Олька отделалась ушибом руки. А Сашки не стало. Лестница упала прямо на него, длинный гвоздь вошел в шею… Мать тогда, отойдя от первого шока, наорала на Ольку: приключение, какое к чертям приключение! Приключение должно заканчиваться вовремя! И Оля до сих пор помнила ее крик…
Если что, она полезет на второй этаж. Справится, сможет. Она подняла со второй ступеньки книжку. Бордовая обложка, белые буквы: «Венгерские повести». Пыльная, открывать не хотелось, и Оля положила ее на пол рядом с лестницей.
Послышался смех, и Олька глянула на окно. И вовремя. Один из парней открыл калитку. Оля сама не заметила, как оказалась на втором этаже веранды. Здесь тоже было пусто. Но, в отличие от первого, в глубине Оля разглядела книжный стеллаж под потолок. Казалось, он был вделан в стену. А если так, понятно, почему его оставили. Однако непонятно было другое: почему оставили книги. Книги занимали все полки стеллажа, книги лежали и на подоконниках, и на полу, и на ступеньках узкой лестницы, ведущей на третий этаж.
Оля осторожно подошла к окну: парня нигде не было видно. Прислушалась. Внизу тихо. Значит, никто в дом не лез. Вышел парень, на ходу застегивающий джинсы. А на улице появился еще один. Со второго этажа хорошо было видно, как троица двинулась в сторону от дома. Ну, слава богу.
Оля обошла второй этаж, вернулась на веранду. Перебороть себя и забраться на третий? Узенькая лестница, зажатая между двух стен, выглядела крепкой.
Верхний этаж веранды был совсем маленьким. Круглый, метра два с половиной в диаметре. На две трети фасада застеклен. Мелкая сетка рамы. Запыленные стекла. Под окнами — выкрашенная, как и пол, в коричневый цвет лавка. Жить здесь невозможно, только посидеть, покурить да поглазеть в окно. Оля сделала шаг, по полу покатилась пустая бутылка из-под коньяка. Все-таки здесь кто-то бывает. Вон и на лавках нет слоя пыли. Она толкнула окно. То не было закрыто на шпингалет. Села, закурила. А что, романтичненько так. Отодвинула ногой пустую бутылку. Выпустила дым в окно. Набрала Игоря. Тот сбросил вызов. Отделался опять эсэмэс: «Заканчиваю с гайцами, целую».
