Мама, протолкавшись к нему в середину троллейбуса, что-то там негромко, сердито говорила. Костя не слушал. Ему было как-то не по себе. Может, Тейка, сойдя с троллейбуса, не идет к Руслану, а сидит где-нибудь под кустом и ревет от обиды.
— Ты что, уснул?! — встряхнула его за плечо мама. — Нам скоро выходить!
Он молча отвернулся.
— И нечего злиться. Пора усвоить: мороженое тебе категорически противопоказано…
— Мы завтра поедем в Аркадию? — невпопад спросил Костя. Наверное, Тейка с Русланом опять придут на пляж, а уж он придумает, как загладить свою вину.
— Успокойся, поедем, — сказала мама и, конечно, тут же добавила: — Если без запинки сыграешь гаммы, этюд и повторишь геометрию…
Без слова «если» и длинного перечня условий мама «да» не говорила.
Однако они ни на другой день, ни в последующие в Аркадию не попали.
Татьяна Петровна достала из сумки ключи, собираясь отпереть квартиру, а за дверьми нетерпеливо, но тихо уже повизгивала Жужа; вообще-то, когда Костя возвращался из школы, она громко лаяла, терлась о ноги хозяина, прыгала на него, выражая этим бурный восторг. Но в присутствии мамы ничего подобного собачонка себе не позволяла.
На лестничную площадку вышел сосед и сказал, протягивая розовый бланк:
— Вам телеграмма. Срочная, вот я и принял.
— Спасибо. Большое вам спасибо. — Татьяна Петровна улыбнулась.
— Наверное, от папы, — обрадованно произнес Костя и, взяв у мамы ключи, открыл дверь.
Жужа незаметно ткнулась носиком ему под коленку — и Костя тоже незаметно погладил ее между торчащими рыжими ушами.
— Я как чувствовала, что сегодня от папы будет весточка, потому и торопилась домой! — взволнованно говорила Татьяна Петровна. Тут же, в прихожей, она бросила на пол сумку и, бережно разворачивая бланк, пошла в комнату.
— Наверное, они уже из рейса возвращаются, — проговорил Костя.
Жужа, виляя белым пушистым хвостом, вопросительно посмотрела на хозяина. Но приглашения тоже войти в комнату с его стороны не последовало, и собачонка, опустив голову и хвост, поплелась к своей подстилке. Однако, лежа в прихожей, не спускала с него живых черных глаз.
А Костя ждал, когда мама, наконец, прочтет телеграмму.
Но Татьяна Петровна, взглянув на подпись, озабоченно подняла брови, потом про себя — чего никогда не делала — прочитала сообщение и, побледнев, опустилась на стул.
— Что с папой? — испуганно прошептал Костя. Ему вдруг представился наскочивший на айсберг и расколовшийся пополам теплоход, захлестывающие его волны… Судно мгновенно погружается в море так, как было с «Адмиралом Нахимовым». — Что случилось?! — уже еле слышно повторил Костя.
