Вот срань.
Мартайн вступил в Эшдану. Надо было догадаться, что он примет пепел.
Карильон бросилась на Мартайна, выцарапывая свой пистолетик, но ее руки были как склизские водоросли против твердой скалы его плеча. Запястье опять пронзила боль. Горячий чай пролился Мартайну на ногу, заставив дернуться, но Кари, совсем разбитая, этой возможностью не воспользовалась. Он прижал ее к койке, приставил к голове пистолет.
– Я знаю босса, Кари! У него на тебя лютая ненависть – такого из-за дел не бывает! – шипел он ей на ухо. – Почему Артоло так отчаянно хочет тебя достать?
– Дол. – Капитан не насупил брови, не двинулся с места, но одно его слово рухнуло, подобно железной балке. Мартайн извернулся, оборачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Мы должны все узнать! Должны узнать, чем она ему так важна!
– Дол. Не надо так. Слезь с нее.
Мартайн зарычал, но подчинился приказу капитана, разжав хватку. Потом встал, снова сунул ее пистолет в карман, расправил рубашку. И быстро попятился к выходу, не сводя с Кари глаз. Кулаки его то и дело сжимались, торс отклонялся, подстраиваясь под тесноту каюты.
– Не отпускай ее, – обронил он Хоузу у порога, – пока не вернусь. Никому ни слова – а если придут ребята Артоло, утопи ее, как я советовал.
– Дол, – тем же свинцовым тоном произнес капитан. – Он ничего не забыл.
– Умер твой бог, капитан, – сплюнул Дол Мартайн и был таков. Кари услышала, как он съезжает с борта «Розы», с сырым шлепком приземляется в ил.
– Ты еще очень слабая, – сказал Хоуз. Он выплеснул остатки чая, потом встал, кряхтя под скрип старых костей. – Принесу тебе еще еды.
– Ты, мать твою, настучал про меня Гхирдане?
Хоуз раздражительно буркнул:
– Я тебя подобрал на берегу, а этим утром появились гхирданцы, пришли по твоим следам. Если б они тебя поймали, ты сейчас сидела бы в их крепости в Ушкете, а мне за то, что я тебя приютил, перерезали б глотку. Так что верно, я ходил к Мартайну. Он принял пепел после того, как «Розу» вытащили на берег. Он может убедить их здесь не искать.
– Ты имеешь в виду, не даст меня забрать никому другому. Сдаст меня сам.
– Если до этого дойдет. Но ему не так-то легко нарушить данное мне обещание.
Кари бессильно злобилась. Кружилась голова.
– Обнадежил, нечего сказать.
– Со мной моя вера. Я тебе обязательно все покажу, когда окрепнешь.
– Хоуз, а моя книга? Где она, Дол ее взял?
Хоуз опять тяжело опустился на койку.
– Утром я беседовал с Бифосом.
Секунду она соображала, о чем он: об этих монахах, выходящих из океана.
