У одного лотка она перемерила больше десятка халатов, но на ее стройную фигуру подобрать что-либо было невозможно. Торговка-китаянка предложила тут же на месте что-то подшить, где-то распустить, и, когда эскулапша померила последний халат, осталась довольной.
– Ну как мне, мальчики? Нормально, правда?
И дернуло же Тетерю за язык высказать мнение в самый неподходящий момент, когда можно было просто поддакнуть.
– Так-то хорошо вроде, только он вас слишком полнит, мне кажется.
Переварив эту ценную информацию, Фекла скомкала халат и бросила в руки торговки. Та вдруг взбесилась, стала что-то орать по-своему, доказывая, что, она, мол, столько времени угробила, все подгоняла, подшивала, всю лавку сто раз перешвыряла, а ты, мол, такая неблагодарная.
– Руська жопа! – крикнула в гневе торговка и – хрясь Фекле пощечину по толстой роже. У нас с Тетерей от такой неожиданности коробки из рук попадали. Пока мы их собирали, наша соотечественница, задыхаясь от возмущения, заорала, как недорезанная свинья.
– Ах, граждане, русских бьют! Че щуришься тут, китаеза неумытая?! – И так толкнула торговку, приложив всю свою массу, что та перелетела через лоток, снеся с него всю кучу шмоток. Тут из-за шторки сразу возникли два китайских дуба, внешне похожих на японских сумоистов, весом на прикид под два центнера каждый. Фекла хотела было и им задать трепки, но мы смогли удержать ее от такого героического поступка. Кулак у каждого из этих дубов был размером с наши головы.
– Давайте лучше вежливо уйдем отсюда, Федосья Марковна. Зачем нагнетать международную обстановку?
Выбежав на улицу, мы сложили в большую кучу Феклины шмотки и закурили.
– Ну вы покурите пока, а я пойду еще прошвырнусь маленько. Я быстренько, здесь рядом! – На потной щеке у нее красовался багровый след пятерни. Мы молча кивнули в знак согласия.
– Фекла – она и в Сингапуре Фекла! – сделал философский вывод Тетеря. – Да-а, попили мы с тобой пивка!
Тут к нам подошел молодой китаец с двумя худющими молодыми тайками, которые чего-то изображали из себя, пытаясь строить глазки и улыбаться. Сутенер с проститутками, оказалось. Пока мы на пальцах объясняли аборигену, что, мол, нельзя нам, мы из коммунистической страны, да и товар у тебя, мол, с душком, подошла наша пчеломатка. У этого китайского сутенера, когда Фекла повернулась к нему кормой, из гортани вырвался звук, непохожий ни на одну гласную букву уже китайского алфавита. Что-то среднее между «Э» и «Ю», после чего местные аборигены быстренько ретировались.
