– Ох, сколько же всего может присниться!
Лис Серебур кивнул нам, обернулся, подскочил и исчез.
– Вы тоже видели этого странного лиса? – спросил Себастиан. – Или я всё ещё сплю? Что это за удивительный ковёр? Мягкий, словно облако. Да где же мы? В подвале? (Он покачал головой.) Симпатичный жираф, – сказал он Морицу.
– Идём, Себастиан, пора домой, – напомнила я.
– Только не к родителям!
– Конечно нет. Пойдём сначала к нам! – пригласил Мориц.
Он опять порылся в нагрудном кармане, достал бумажный зонтик, повертел в руках, а потом быстро убрал назад.
– Ты что, их собираешь? – спросил Себастиан. – У меня таких сотни, могу тебе все отдать.
Мы с Морицем покачали головами.
– Нет, спасибо, других зонтиков нам не нужно.
И вдруг мы оказались перед какой-то дверью.
– Это что, выход? – спросил Себастиан.
– Похоже, – ответила я.
– Идём! – позвал Мориц. – Надо открыть дверь!
– Конечно. А как же иначе! – Себастиан потянул за ручку.
Невероятно, но мы снова очутились в чёрном магазине Гезины Волькенштайн. Здесь кончалась Бедокурия. Ещё пять шагов, и мы открыли дверь магазина. Раздался тихий перезвон – вот мы и на улице. Мы с Морицем вздохнули, схватили Себастиана Шнемилха за руки и так бежали втроём до самого дома. Мимо железной калитки семейства Тоцци, мимо красного дома, мимо жёлтого и синего, потом свернули на Заячью улицу. С невысокой каменной ограды дома Зоденкампов спрыгнула большая белая кошка и с быстротой молнии юркнула в кусты сирени.
Мориц с Фидибусом, Себастиан Шнемилх и я остановились перед нашей дверью. Не успели мы позвонить, как дверь распахнулась сама.
– Вот и вы наконец! – сказала фрау Волькенштайн. Она улыбалась, и глаза у неё были ярко-зелёные, словно летний луг.