В самом начале спектакля мы все-таки предприняли попытку уйти. Поднялись со своих мест и согнувшись, выбрались из зала в фойе. Спустились по лестнице вниз, надеясь улизнуть незамеченными. Но антрепренер в кепке, как назло, караулил у входа. План бегства сорвался. Пришлось вернуться. Так же, на полусогнутых ногах, проползти между рядов и досмотреть все до конца.
Я видела и слышала совсем не то, что происходило по действию пьесы, а то, что было в мыслях у актеров на сцене.
Звезда Л., например, исполнявшая роль Аркадиной, была озабочена тем, что приготовит дома на ужин и торопилась доиграть спектакль. Мыслями она была в своем холодильнике, а телом — на сцене театра.
Аркадина: Однако меня начинает мучить совесть. За что я обидела моего бедного мальчика! Я неспокойна! Костя! Сын! Костя! (..ложки забыла разморозить!…ножки, что же я… фу ты, размораживать придется минут сорок., а я голодная…)
Маша: Я пойду поищу его.
Аркадина: Пожалуйста, милая, (…тьфу, чуть не упала, бл-дь! Как долго идет первый акт… Шубу жалко, зачем в театр шиншиллу надела… не повезло, бл-дь!)
Маша: Ау! Константин Гаврилович! Ау!
(уходит)
Нина: Очевидно, продолжения не будет, мне можно выйти. Здравствуйте! (целуется с Аркадиной и Полиной Андреевной).
«Бл-дь!» — вдруг произнесла Аркадина громко. Партнеры на секунду замерли.
«Сама бл-дь!» — шепотом ответила молодая актриса, исполнявшая Нину.
В первом ряду пара хихикнула. От такой респектабельной дамы, как и от ее молодой партнерши с взглядом «тургеневской девушки», никто не ожидал мата, скорее от Разухабистой. Но ее уже не было на сцене. Старушка-зрительница закрыла уши, прошептав: «Боже мой, зачем я пришла?»
Винни зыркнул в мою сторону: «Ты сделала? Прекрати немедленно — сорвешь спектакль!» Он знал о моей способности не только слышать мысли других, но иногда делать так, чтобы их слышали все вокруг. Правда, это случалось редко и непреднамеренно с моей стороны. Я приложила все усилия, чтобы ослабить действие своих паранормальных способностей. Для этого перевела взгляд на туфли соседки, что сидела сбоку. Они были ярко-красные, лаковые, с вишенками на пряжке, как у куклы. Потом подняла взгляд от туфель к лицу. Глаза ее были закрыты — она мирно спала. «Нет, храпеть не будет», — решила я, прислушавшись к ее мерному дыханию..
И снова взглянула на сцену, где Заречная уже разговаривала с Тригориным. А сама актриса думала о ремонте в своей квартире. Ее партнер, Тригорин, был озадачен тем, что она загибает пальцы, когда произносит текст.
