«Откуда в августе соболья шапка?» — спросила я тухлым голосом. Про себя размышляя, зачем, собственно, она мне звонит.
«Ну, во-первых, ты знаешь, что происходит сегодня с климатом, — и летом может быть снегопад, а потом, может, он купил ее в качестве сувенира для своих заокеанских друзей, — продолжала Алевтина, нагромождая все новые подробности. — Сергей Недобродский взялся со мной искать шапку. Все перерыли в ресторане, но ее не нашли. Фтушенко был очень огорчен. Когда он садился в машину со своими дамами, я пообещала ему, что до конца года найду шапку. Куплю, в конце концов. А сейчас я в ужасе: ну где я ее куплю? Соболя перевелись! Правда, Недобродский обещал через своих знакомых в зоологическом музее достать соболей, если что», — голос в трубке звучал все слабее, потом совсем потух. Я вздохнула с облегчением. Но не тут-то было: у нее открылось второе дыхание: «А еще, когда я провожала Фтушенко, ко мне подошел метрдотель и спросил: «Кто будет платить за пирамиду из фруктов — вы или Фтушенко?» Как? — поразилась я, — это ведь за счет ресторана? Я работаю пиар-агентом фирмы, которая устроила презентацию, заодно пиарила ваш ресторан! Он сказал, как отрезал: «Презентация закончилась в 23–00, после — все за свой счет!» Пришлось заплатить. Вот тебе и икебана…» — горько сострила Алевтина. И не позволив мне вставить слово, тут же понеслась дальше: «А «паркеры» у них и правда украли. Так что они не обманули, когда сказали, что их найти не могут. Они в коробке огромной стояли и исчезли. Есть подозрения на одну девушку, она всегда ходит на презентации и никто ее, как выясняется, не приглашал. И всегда какие-нибудь пропажи обнаруживаются. Но она сумасшедшая. С ней уже разговаривали. Просили не приходить и вернуть украденное. Она какое-то время не ходила, а теперь, видно, снова появилась. Все думают, что это Ляля Эхмадуллина — дочка телевизионного олигарха. То есть точно сумасшедшая, так как ей эти материальные ценности не нужны, как материальные ценности. Другое дело, она, может, делает это из чувства протеста».
Алевтина сделала паузу, и, судя по звуку, решила высморкаться. И очень кстати: мне давно хотелось перехватить инициативу. Ее слова и поведение все больше наводили меня на мысль о крупномасштабной телевизионно-медийной афере, в которой я участвую.
Предвкушая развязку, я решила уточнить: «Так ты говоришь, что Эхмадуллина украла шапку Фтушенко?»
«Ага!» — послышалось на другом конце трубки.
