– Ты прав, смена облика не доставляет мне трудностей.
– Тогда от чего ты бежишь, Трис? – едва заметно нахмурился Лех. – Для чего стремишься забраться подальше в Приграничье?
Я отвела глаза.
– С чего ты решил, что я бегу?
– Ты долгое время жила в Симпале, несмотря на все свои особенности. Даже нашла применение способностям, успешно их скрывала от людей и, судя по всему, не помышляла что-то менять. До поры до времени. Значит, некоторое время назад с тобой что-то произошло. Я уже говорил – никто просто так не бросает свои прежние дела и не рвется в Призраничье. Но ты все бросила, Трис. И ты, похоже, очень спешишь…
– Ты бы тоже спешил, если бы тебя по пятам преследовал оберон, – нахохлилась я.
– Оберон?! – Лех вздрогнул всем телом и резко напрягся. – Идет за тобой?!
Я тяжело вздохнула.
– Увы. Понимаешь теперь, почему плохая из меня попутчица?
– Что ему нужно? – сухо осведомился воин, и у меня сам собой вырвался горький смешок. Пальцы машинально нащупали риал и плавно вытащили красавицу-жемчужину из-под рубахи.
– Где ты ее взяла? – внезапно охрипшим голосом спросил Лех, будто в первый раз увидел. – У кого…
– Украла, ты хотел сказать? – я улыбнулась, неотрывно глядя на свое сокровище, которое так естественно смотрелось рядом с амулетом Ширры. – Из королевской сокровищницы, конечно. Где же еще я могла подцепить оберона? Но она того стоит, правда?
Риал загадочно сверкнул, искупав мои пальцы в снежно-голубом сиянии, и от этого вдруг сделалось тепло и спокойно, как всегда бывало, когда мне помогал верный Рум. Конечно, его ничто не заменит, но вчерашний сон позволял надеяться, что у него все теперь будет хорошо. Пускай в другом мире и среди других людей, но я почему-то была уверена, что он в полном порядке. А еще я знала, что это жемчужина привела меня к нему. И именно она помогла мне сломать его клетку.
– Она моя, Лех, – обронила я, любуясь своим сокровищем. – Кажется, всегда была моей. Просто ждала, когда я ее найду, и только после этого проснулась. Красивая, правда?
– Двуединый… – Лех судорожно вздохнул, когда жемчужина вспыхнула, и трава вокруг меня покрылась вдруг тончайшим слоем белого инея. Даже Ширра внезапно начал менять цвет, на глазах становясь из угольно-черного каким-то пепельно-серым, но я не дала ему возможности превратиться в альбиноса – проворно убрала жемчужину на место и, посмеиваясь, стерла с удивленной морды провокационно поблескивающие снежинки.
Так-то! Моя красавица сильна и холодна, как неприступные скалы Летящих пиков. Но она умеет быть ласковой и нежной, если рядом окажутся чьи-нибудь заботливые руки. Не зря рядом с риалом Ширры она становилась такой умиротворенной – ей нравилось его тепло, точно так же, как ему пришлась по нраву ее мягкая прохлада.
