Ох, Ширра…
Он тихонько заурчал, привычно сворачиваясь вокруг меня мохнатым клубком. Внимательно обнюхал, недовольно фыркнул, почуяв запах эльфа на моей коже. Затем старательно потерся ухом о запястье, стирая нечаянно оставленный Беллри след. Осторожно лизнул, легонько пощекотав ладонь жесткими усами. Наконец, успокоенно положил голову на мое плечо и прикрыл нещадно горящие глаза.
Я умиротворенно вздохнула, ощущая, как постепенно исчезает недавнее напряжение. Как испаряются былые тревоги, страхи, ненужное беспокойство. Как неумолимо теряет свое значение лунный свет, настойчиво пробивающийся внутрь сквозь плотные занавески. Как гаснет неумолимый зов луны. Теряется в необозримой дали мое недавнее желание непременно выйти на улицу…
Кажется, все исчезло сейчас, что было важно прежде. Ничего не хотелось. Только сидеть бы вот так, рядом, наслаждаться его близостью, чувствовать горячее дыхание на шее. В тишине, покое, под надежной защитой, которую не посмеет нарушить никакой оберон. И твердо знать, что это никогда не закончится.
К рассвету Ширра, разумеется, исчез. Просто испарился, будто его и не было. Однако мне я не грустила: на подушке осталась благоухать свежесорванная роза с удивительно яркими лепестками. Та самая роза, которую он оттуда-то для меня раздобыл.
По привычке погладив смирно притулившиеся на груди риалы, я выбралась из-под одеяла, быстро умылась и, проворно одевшись, открыла дверь.
Вчерашнего беспокойства как не бывало, ненавистная слабость куда-то улетучилась, недавняя тревога исчезла, будто приход Ширры заставил ее убраться восвояси. Лунное безумие тоже отступило, и теперь настроение снова было отличным, причем настолько, что нашедшиеся общем зале эльфы при моем появлении слегка напряглись.
– Привет, ушастики! Как жизнь? Как спалось? – бодро плюхнулась я на свободную лавку и жадно уставилась на щедро накрытый стол. Ух, как много всего! И пирожки, и варенье, и творог, и каша… любят поесть остроухие, ой любят! Но сейчас и я не откажу себе в удовольствии плотно позавтракать. – А чего вы опять зеленые? Зеленые куртки, зеленые туники, зеленые штаны… хорошо, сапоги догадались надеть коричневые. Самим-то не надоело? М-м-м, какие запахи! Надеюсь, вы со мной поделитесь и не заставите даму платить за это богатство?
Беллри, по обыкновению одетый исключительно в зеленое, вежливо улыбнулся в ответ и сделал вид, что не заметил поперхнувшегося какой-то фразой толстяка, как раз выпорхнувшего из кухни с огромным блюдом наперевес. Еще бы! Обозвать ушастых «ушастыми» мало кто мог себе позволить безнаказанно. Я вот могла и, не скрою, охотно своим правом воспользовалась, отлично зная, что мне за эту наглость ничего не будет. А остальные пусть ломают себе головы хоть до посинения, потому что я им объяснять особенности наших отношений совершенно не собираюсь.
