На планете процветало рабство, и, несмотря на то что ошейники с нас сняли, у аборигенов стало на несколько тысяч рабов больше. И пусть среди нас хватало серьёзных бойцов, но и среди аборигенов были такие же. К тому же они были вооружены, пусть и пороховым оружием. В общем, шансов у нас не было.
Местные, окружив место посадки и не давая нам сбежать, дождались, пока бот взлетит, после чего стали сжимать кольцо окружения. Среди высадившихся были не только офицеры, но и рядовой состав, сержантский, причём процентов десять из них – женский пол. Видимо, на тюремном транспорте перевозили и женщин. М-да, значит, директорат снабжает своих граждан на этой планете бесплатными рабами и женским полом? Неплохо продумано: детей нет, все стерильны. И ведь ничего не сделаешь, любой бунт будет ликвидирован силами солдат с орбиты. Есть там такие силы, я уверен.
– Держать строй, – скомандовал один из старших офицеров, в прошлом капитан тяжёлого крейсера, флаг-майор.
Женщин мы поставили в центр обороны, как и тех, кто бесполезен в скорой драке. А то, что она будет, понимали все: нас будут ломать, поскольку склонные к побегу рабы никому не нужны.
Я толкнул стоявшего рядом здоровяка, лейтенанта десанта, показал ему игольник, который достал из Щели, и шепнул:
– Увёл у конвоира, без привязки. Разрывные иглы, полный магазин. Я валю всех, кого вижу с этой стороны. Вы бежите и забираете оружие.
– Понял.
Пара бойцов, слышавших наш шёпот, стали также шёпотом передавать информацию остальным, а я выдвинулся вперёд. Потом подумал, что стоило бы передать оружие тому, кто стреляет лучше. Так и сделал, отдав игольник лейтенанту.
Игольник, в его огромных руках казавшийся крохотным, едва слышно застрекотал, и одиннадцать аборигенов, находившихся с нашей стороны, задёргались и попадали. Причём лейтенант берёг боезапас: выпустил по одной игле в голову каждого аборигена. Валил нагло.
Несколько солдат рванули к упавшим, у которых были ружья-переломки, а лейтенант громко заорал:
– Всем лечь!
Команда сработала. Даже я рухнул где стоял, на меня сверху двое упали, чуть не задавили. А лейтенант продолжил стрелять по открывшимся аборигенам. Он был настоящий мастер: несколько секунд – и из пяти десятков зэков живых не осталось. Да, было несколько ответных выстрелов дробью, и несколько наших вскрикнули (видимо, зацепило), но на этом и всё.
Что делать дальше, офицеры уже знали. Солдаты вооружались. Нас было всего полторы сотни, из них семьдесят человек пошли на штурм поселения, а остальные остались. Становилось холодно. Вон аборигены как тепло одеты, знали, что скоро будет похолодание. Оставшиеся снимали с трупов тёплую одежду, которая не сильно запачкана, и передавали девушкам, чтобы они могли согреться.
