А ничего, у меня сети девятого поколения есть. Поставлю себе универсальную, у меня их две в запасе. Вообще, сетей девятого поколения у меня три десятка, из них аж две – универсальные, есть и полный комплект имплантатов к ним. Поставлю и снова буду учить. Хотя если доберусь до Центральных миров, найду базы посвежее. Я потому и избавлялся от большей их части, две трети сбыл, девятого поколения только не трогал.
А пакеты баз корабельного техника и офицера-штурмовика я учил по технике восьмого поколения: девятое моя сеть не поддержала бы. Однако пакеты баз техника и штурмовика девятого поколения в запасе тоже есть, установлю новую сеть и буду их учить.
Мои мысли были прерваны шумом у двери. Открылось окошко, и мне забросили стандартный солдатский рацион. Его хватает на сутки. Вода из крана в углу, там же санблок. Хм, а не тюремный ли это транспорт? Да нет, карцер как карцер, камеры для перевозки военнопленных должны быть другими.
Так и оказалось. Это был крейсер среднего класса седьмого поколения, такие корабли директорат использовал при охране систем и тылов, для ближнего патрулирования. Это я понял через двое суток, когда в сопровождении боевого дроида и двух охранников в бронескафах меня, семенящего из-за кандалов, повели по коридору. Из-за дверей на меня поглядывали члены команды.
Через шлюзовую меня провели на борт другого корабля. Вот это и был тюремный транспорт. При передаче меня новому конвою я узнал, что мои данные и звание сообщили верно и что повезут нас в лагерь для военнопленных. Офицер, один из тех, что меня привел, явно маялся любопытством и потому спросил у офицера с транспорта: мол, куда этих повезут? И получил ответ (а с ним и я, активно греющий уши), что на Гетто.
Я ничего не слышал об этой тюрьме, но её название мне сразу не понравилось. Надеюсь, среди других военнопленных найду кого-нибудь знающего. Как оказалось, на этом крейсере кроме меня привезли ещё семнадцать республиканцев. Их уже передали ранее, я был последним.
Судно относилось к классу средних, но могло перевозить много людей, несколько тысяч. После передачи меня внесли в базу военнопленных, и конвоиры довели меня до одного из трюмов, переделанных в камеры в три этажа. На каждом этаже в три ряда стояли койки. Только в этом трюме могло уместиться около тысячи пленных. Но пока нас было в районе двух сотен, причём все офицеры. Похоже, их держат отдельно от солдат.
С меня сняли кандалы, и створки двери закрылись за мной. Турель под потолком пожужжала приводами, намекая, что подходить к ней не стоит, и я отошёл.
