После чего он приблизился к моей шее. Стал страстно её целовать.
Я не могла пошевелится. Это было так омерзительно! Если бы я могла, то бы ударила его со всей силы под коленку, а после перекинула через плечо. Но, к сожалению, такого случая мне не представилось.
Он начал расстегивать мою блузку. Я заверещала ещё сильнее, пыталась брыкаться. Тот лишь хитро улыбнулся.
Он спустился ниже шеи. Одарил мою грудную клетку поцелуями. После спустился ещё ниже. Поцеловал мою грудь.
А дальше я уж совсем ничего не поняла. Всё ещё придерживая меня к стене одной рукой, второй он залез к себе в карман, и достал… мобильный телефон!
— Всего пару снимков! — клятвенно пообещал он.
Он стал меня снимать. Снимать видео, а затем уже и фото. Он снимал меня извивающуюся в его объятьях. Снимал мою расстегнутую блузку. Снимал мою грудь.
После чего он вновь спрятал телефон в карман. Всё ещё придерживая меня одной рукой, он стал шарить у меня под блузкой. После чего он отодвинул чашечки бюстгальтера, и начал лапать и мять мою грудь.
— О боже, какая у тебя нежная кожа!
Он присосался к моей груди, погладив при этом другую.
Это было настолько мерзко и гадко… Хотелось сквозь землю провалится, или даже умереть…
— Помогите! — закричала я.
Тот, улыбнувшись, закрыл второй рукой мне рот.
— Ты ведь тоже этого хочешь? — нежно прошептал он мне в ухо.
Я отрицательно замотала головой. Но тот, лишь улыбнулся.
— А я хочу!
Он приспустил чашечки ещё ниже, и прижал губами сосок левой груди.
И моего горла вырвался истошный крик. Но из-под его сильной руки послышался лишь слабый писк.
— Я хочу тебя! — простонал он. — Я вижу, ты меня тоже!
Он проделал тоже самое и с правым соском.
— Ты будешь моей!
— Нет! — заверещала я, вырвавшись из его объятий, и ударив его под коленку, выбежала из раздевалки я.
На бегу я поправила лифчик и блузку. Он меня чуть не изнасиловал!
Бегу, бегу… Подальше от этого всего! Подальше от этого маньяка! Я бежала к кабинету завуча. Пускай поднимает скандал! Но в последний момент я передумала, и забежала в туалет.
Там я села на подоконник. Заплакала. Горячие слёзы падали мне на руку.
Я чувствовала себя тряпкой, бездыханной игрушкой, с которой можно проделать всё что угодно…
Я заплакала ещё сильнее. Как он мог?
Похоже я здорово недооценивала Вишневецкого! Он зверь, маньяк! Ему не место в приличном обществе! Для него лишь существуют лишь его прихоти, желания… Он считает себя при выше других, что ему всё дозволено в этой жизни! Я не его рабыня, и он не будет делать со мной, то, что ему хочется!
