Неприглядная сцена с ползаньем на коленках и с окончательным подведеньем итогов у снежной кромки ледяного поля — все это заняло, думаю, не более двух минут и со стороны могло показаться обычной забавой обычных парней. Но я искал глазами того, кто начал всю историю, того, знакомого мне человека. Солидного человека с холодными глазами.
Они звали меня на лед. А я не хотел. Нисколько мне не охота было на лед. Я звал к себе, приглашал рукой: давайте.
А его не видел.
Не было и Марины. Что случилось? Почему не пришла? По моим расчетам, хотя часов у меня не было, всякое допустимое время уже истекло. Тогда я не знал, что девушке можно и опоздать на свиданье.
Но вот — наконец-то! — она показалась. Она была на коньках, на своих, конечно, как раз по размеру. Она была свежа и прекрасна. Она была лучше всех. Просто ее не с кем было сравнивать. Она шла, она только еще шла на ледяное поле, подкатываясь на заснеженной дорожке и слегка опираясь… на его руку. На руку того элегантного типа, который встречал ее у спортивного зала. Того, кто у спуска к трамплину заступался за маленьких грабителей. Кто теперь организовал на меня нападение. Человек с организаторскими способностями. Она оглядывала перед собой поле, она искала глазами. Дважды оглядывая зеркало льда, уже пробежав глазами, будто споткнулась… С безразличием, однако, взглянула она и второй раз. Снова хотела отвести глаза, да вдруг, близоруко прищурившись, устремила на меня великолепное свое внимание. Да, она уже шла ко мне, на меня. В такт с ней подкатывался на широких «канадах», поддерживал ее под руку знакомый мой. Элегантный хам.
Она протянула руку, а тот, в некотором отдалении, жеманно раскланялся. И как всегда скрестил на груди руки…
— Что случилось, Юра? — всматривалась она в мое лицо.
Она, конечно, увидела: нехотя будто бы подымался из снега, вставал на ноги тот, который хорошо устроился у моих ног. Вставал и вставал. Колыхало будто его ветром: утерял координацию человек. На боку и на спине было немного снега. И все. Все следы. Ее тревога за меня сразу отпустила все мое напряжение. Я заставил себя улыбнуться.
— Да мы тут немножко… порезвились.
— Но у тебя же кровь, Юра! — возвысила она голос и вытащила платок, чтобы приложить к моей рассеченной брови.
Ну да, конек прошелся. Кровь хладной струйкой тихо спускалась по горячей щеке.
— Это заживет.
— Ты что, Юра, собрался домой? — угадала она мое намерение.
— Я уже сбил охотку, Марина.
