Эти не были «властью» на Собачьей горе. Из тех, кто примазался. Я стоял, сунув руки в карманы. Не слушая урок. А слушая гул у дверей.
— Ну, чиво тебе? — поинтересовался и второй, приблизившись ко мне вплотную, чтобы вглядеться в лицо.
— Собачка? — кивнул я в сторону гудящей толпы.
— Ну, а чего тебе-то?
— Самого надо.
— Каплуна?
— Говорю, самого. Са-мо-го, понятно?
— Хэ, Каплуна ему не надо — подай этого… само… Да он же с тобой говорить…
— Позови, говорю! — рявкнул я ему в лицо.
— Ну, ты. Полегче ты можешь? — он обернулся к своему напарнику: — Дуй. Вали! Скажи, есть, мол, тут одна Дуся.
Показались двое.
— А, это ты? Ну, чего ты? — Каплун вгляделся в мое лицо.
Я его давно знал, еще в те годы, когда он был пацаном, до того, как побывал он в не столь отдаленных местах.
— А это ты? — тем же манером поприветствовал и я его. — Но мне, Каплун, не тебя надо.
— Кого?
— Сам знаешь, кого.
— Да я же тут…
— Но ты мне не нужен!
— А ну, полегче это…
Я заметил: двое помощников Каплуна стали у меня за спиной. Дыханье, движенье… Краем глаза определил: медлить дольше нельзя.
Обернулся. Прочертив кривую, нанес удар. И отскочил в сторону.
И услышал, распознал клич наших, зашедших противнику с тыла, возможно, по моим следам.
— Шухер!
— Вассер!
— Нас окружили, братва! — суматошно завопила Собачка.
Поднялась паника, командиров и вожаков было неслышно. Тем временем организованные массы жеушников вываливались не из задних только, но и из передних окон. На голову обалдевшего противника. Никаких команд Собачка уже не слушала, ближние кинулись через дощатый забор — он не выдержал, затрещал. Побежала Собачка, не было никакой возможности ее остановить.
— Вперед, жеушники, — скомандовал Фаизов. Комсорг училища. С невыделяющимся, незвонким голосом. Человек начитанный и от природы скромный и тихий.
Вполне ли осознанно я, учитель, послушался команды первогодка Фаизова, не заметил ли пролетевших над моей головою двенадцати лет — в этом ли дело? — но я побежал вместе со всеми. Будто все тот же пацан, жеушник, будто тот же все у меня мастер — Наиль Хабибуллович. Возвратились добрые старые, благословенные мальчишечьи годы. Равным среди равных преследовал кровных врагов своих с Собачьей горы…
Дорога вела под уклон, камни мостовой успели высохнуть после дождя. И я решил наконец выйти вперед.
— Не отставай, не давай уходить! — подавал я никому не нужные команды и набавлял ходу, чтобы скорей оказаться в передних рядах, где самые горячие размахивали припасенными на случай палками.
