— Подъем! — скомандовал командир.
Растянувшись цепочкой, мы зашагали на юго-запад, навстречу врагу. Впереди то и дело вспыхивали зарницы и гремели артиллерийские залпы. В первые недели войны не было сплошного фронта. Войска противника двигались отдельными колоннами, стремясь окружить наши дивизии. За время многочасового похода отряд лишь единожды столкнулся с противником, вернее, с его конной разведкой. Мы успели замаскироваться, и вражеские кавалеристы проскакали мимо. В условленном месте обнаружили три грузовика с боеприпасами, оружием и бутылками с горючей смесью. Сопровождавший машины лейтенант развернул полевую карту и карандашом нарисовал кружок рядом с Корнином.
— Здесь находится карьер по добыче гранита. Это и будет ваша база. Место надежное, глухое.
— Ясно, — кивнул капитан Демченко.
— Тогда вперед!
Мы разместились по машинам, и к рассвету уже были на месте. Едва успели спрятать оружие и боеприпасы в выемках карьера, как со стороны Корнина показались вражеские танки и броневики. Капитан Демченко приказал лейтенанту немедленно возвращаться в Киев, а отряд занял оборону.
Подпустив противника метров на триста, бойцы открыли огонь. Броневик, к счастью, задымил, и гитлеровцы почему-то повернули назад. Мы хотели было броситься вдогонку, но тут радист принял из Киева радиограмму: отряду было приказано немедленно выступить в сторону Коростышева и оседлать шоссе Житомир — Киев. Оседлать — означало закупорить на нем движение.
Прихватив с собой сотни три бутылок с зажигательной смесью, мы двинулись в указанном направлении. Дорога шла по густому лесу, который тянулся на десятки километров. Над нами, тяжело урча, проплыли армады крестатых бомбардировщиков в сопровождении истребителей.
— Погодите, сволочи, и до вас дойдет очередь! — ругался и грозил им вслед кулаком милиционер-житомирянин Кныш.
Товарища поддержали оперативники Ельцов и Рожок.
Головная разведка донесла: «Впереди шоссейная дорога Житомир — Киев». Капитан дал знак развернуться в цепь. Мы залегли вдоль придорожной канавы. Командир распорядился: огонь — по его команде. Одиночные повозки, мотоциклы пропускать беспрепятственно…
Потянулись томительные минуты ожидания. Слева наконец передали: идет танкетка противника в сопровождении двух всадников.
— Пропустить! — приказал командир.
Прошло еще несколько минут. По цепочке полетела весть: движется колонна автобусов. Мы замерли. Послышался гул моторов, и показался первый автобус. Окна салона открыты. Ветерок шевелит занавесками. За стеклами — довольные физиономии гитлеровских вояк. Не война, а приятная прогулка среди хлебных массивов, озер и лесов. О чем-то говорят друг с другом, хохочут отрывисто, как гусаки: го-го-го! По сигналу зеленой ракеты десятки бутылок с горючей смесью разом полетели в автобусы. Жарким пламенем вспыхнули они, превратившись в багровые костры. Дикие вопли смешались с беспорядочной стрельбой. И только последней машине в этой колонне удалось развернуться. Еще мгновение — и она умчится в сторону Коростышева.
