— Вы хоть выговор мне вкатите, но я так скажу… Этим вашим подопечным здесь, извиняюсь, не место. Я бы их…
— Нехорошо, Ромашкин, — вежливо остановил его Иван Акимович. — Ведь это мои друзья, сослуживцы… Под влиянием коллектива их надо перестроить, воспитать. Не могу же я их обижать… Впрочем, поговорю завтра.
Но на следующий день Пращуров растерял всю решимость. Он лишь с неприязнью косился на щебечущую по телефону Тосю. Улыбчивая физиономия Петушенко вызвала у Ивана Акимовича острый приступ изжоги, а лохматые брови Дзыбы — тайное и почти неодолимое желание выругаться.
Ромашкин, заходя в кабинет председателя общества, смотрел на него с подчеркнутой укоризной.
Разбирая вечером последнюю почту, Пращуров наткнулся на срочную телеграмму. Иван Акимович всполошился. В депеше говорилось. «Предлагаю провести воскресенье тренировку кроссу участием аппарата».
До воскресенья оставалось два дня. После экстренного совещания работники аппарата начали готовиться к кроссу. Дзыба, Петушенко и Тося тихо шептались в углу:
— Ах! Это гибельно, это смертельно для меня, — со слезами на глазах говорила Тося. — Что скажет мама?..
— У меня ишиас, — мрачно заметил Дзыба. — И потом я этих палок сроду в руках не держал.
Он с ненавистью посмотрел на стоящий в углу лыжный инвентарь. Петушенко только молча икал… И вот пришло воскресенье. У стартового стола с секундомером и красным флажком в руках стоял сам Пращуров. Дюжие тренеры и инструкторы, перемешавшиеся с рядовыми спортсменами, ждали команды. Мороз крепчал.
— Еще минуточку, — успокаивал их Пращуров. — Сейчас все подойдут.
И верно. Из-за раздевалки гуськом показались опоздавшие. Тося, Петушенко и Дзыба — почему-то без лыж. В руках у каждого вместо палок белели какие-то бумажки.
— Справочки от врача, — ехидно заметил Ромашкин.
Троица размеренным шагом подошла к старту и молча положила на стол испещренные Тосиным почерком листы. И снова гуськом с достоинством удалилась.
«Прошу Вас освободить меня от занимаемой должности ввиду несоответствия квалификации. Дзыба», — прочитал вслух Иван Акимович первую бумажку. Остальные две не отличались оригинальным слогом и, видимо, были написаны под копирку.
— Наконец-то! — облегченно вздохнул Иван Акимович и поднял флажок. — Старт!
Когда последний участник тренировочного похода скрылся за поворотом, Иван Акимович потрепал Ромашкина по плечу и весело сказал:
— Как я раньше не догадался!
— Хорошо, что у вас догадливые помощники, — так же весело ответил ему Ромашкин и бережно вытащил из кармана квитанцию за посланную телеграмму…
