Зарядка длится еще пятнадцать минут. Теперь футболисты больше похожи на команду слабосильных при полевом госпитале, чем на атлетов. И тогда Ерохин вводит самые убедительные, с его точки зрения, доводы:
— Идем дальше. Не скрою от вас: Василий Карпович обещал в случае нашего выигрыша предоставить трем товарищам квартиры. И я во время матча лично буду следить, кто и как персонально играет. Забил гол — получай квартиру. Пропустил в наши ворота — не прогневайся, жилплощадь, безусловно, отпадает. Идем дальше: тут кто-то из вас просил путевку в санаторий для жены… Кто именно просил?
— Ну я просил…
— Положение идентичное: будет выигрыш — будет путевка, не будет выигрыша — путевка отпадает. Такая точка зрения нашего директора — она о чем свидетельствует? Она свидетельствует о том, что…
Наконец зарядка кончилась. Уже половина пятого. В семь начинается матч. Футболисты, потягиваясь и разминая отяжелевшие члены, выходят из дымного помещения завкома. Они вяло переговариваются между собой. Настроение у них подавленное.
— Через полтора часа надо на стадион. А я еще не обедал…
— Что ты! Вот мне домой надо поспеть… А туда пять километров да обратно…
Между тем, Ерохин по заводскому коммутатору вызывает секретаря дирекции и довольным голосом сообщает ему:
— Панкратов? Панкратов, сигнализируй там Василию Карповичу, что футболистам нашим я устроил зарядочку — будь здоров! Пронял всех до единого. Если уже теперь не выиграют — можете меня расстрелять. Так и доложи. Ну, есть. Есть. Ну, есть. Пока. Есть.
А вечером, когда зрители с веселым гулом располагались на деревянных скамьях заводского стадиона, Ерохин вошел в раздевалку и, прижав локтем к себе свой портфель, хлопнул в ладоши и снова начал:
— Товарищи! Секундочку внимания! Коротенькая зарядочка. Надеюсь, мы все помним, что мы должны безусловно выиграть. Как я уже говорил, наш директор Василий Карпович торжественно обещал всячески отметить нашу победу. О чем это свидетельствует? Это свидетельствует…
Большой и неуклюжий в своем темном свитере вратарь вдруг задрожал и подошел вплотную к Ерохину. Он сказал:
— Дашь ты нам покой или нет?! Кому играть? Тебе, что ли?
Ерохин несколько подался назад, но мужественно ответил:
— Играть, конечно, вам, но, если вы проиграете, с кого Василий Карпович голову снимет? Исключительно с меня. Вам-то ничего не будет. А мне? То-то и оно! Так что приходится рассчитывать на вашу сознательность, товарищи…
Это было очень вовремя, потому что, кроме вратаря, еще трое футболистов подходили сбоку к Ерохину…
