Тогда забегал вагонный начальник. Он метался по кабинету и кричал:
— «Бульон» меня съест!
И тут-то перед ним и возникает, точно привидение в галифе, Галушка. И Галушка выпаливает три слова, от которых у него самого мороз пробегает по коже:
— Я съем «Бульон»!
— А вы когда-нибудь бегали на большие дистанции?
— С детства.
Сами понимаете, что Галушка врал. Но он решился на этот безумный шаг, лелея крохотную надежду. Что он потеряет, если провалится? Кило два веса. А вдруг удастся — и он получит вагоны…
Короче говоря, в воскресенье Галушку бережно, точно дорогую стеклянную игрушку, привозят на стадион. На него напяливают какую-то полосатую майку и малиновые трусы. Оркестр фальшиво играет «Сильва, ты меня не любишь». Галушка мужественно переносит все эти лишения.
И вот, наконец, настала великая и страшная минута Рядом с ним стоит стройный пищевик в зеленой майке.
Свисток — и они бегут.
Что тут долго рассказывать! Свершилось небывалое чудо: он перегнал зеленую майку. Вот он уже у финиша. Ему машут флажками — стоп! Но, забыв все на свете, Галушка, минуя судей, бежит дальше, все более набирая темпы. Ему кричат, свистят — ноль внимания. Ему наперерез кинулись два милиционера и несколько добровольцев из публики. Еле поймали и остановили. Но одного болельщика ему все же удалось смять и опрокинуть…
В тот день впервые в жизни Галушка с уважением посмотрел на свои ноги. Уже лет двадцать пять, как он был близко знаком с этими ногами, привык к ним. Но не подозревал за ними никаких особых талантов. И вдруг — на тебе. Значит, в них есть что-то такое, чего он раньше и не замечал.
Галушка меняет жизнь. Вагоны, бочки, заявки и разнарядки перестали торчать в центре его внимания. Он становится спортсменом. Вскоре в стройные ряды бегунов на большие дистанции вливается бывший агент по снабжению. Сейчас о Галушке то и дело пишут газеты. Он стал знаменитостью на спортивном фронте.
— Вот, кажется, все, что я мог вам сообщить об этом сержанте, — закончил лейтенант свой рассказ. — Вот как неожиданно повернулась его биография. Ну, теперь ваша очередь, дорогой товарищ. Но что-нибудь посмешнее.
— Посмешнее? — сказал я. — Охотно. Уверен, что посмеетесь. Только я буду очень короток. Так вот, слушайте. Я и есть тот самый Галушка, о котором вы мне рассказали.
Извините, пожалуйста, что я надоедаю вам своими личными, можно сказать семейными, делами. Не обижайтесь на старика и выслушайте меня со всей чуткостью, присущей вам, мои молодые друзья. Я, знаете ли, люблю беседовать с людьми, чья голова еще не украсилась мудрой лысиной. Но не в этом дело. Я хочу вам пожаловаться на своих детей — на Борьку и на Клаву. Сам я учитель. Вот уже лет тридцать, как преподаю в школе арифметику для малышей. Свое дело люблю.
