— Да.
— Взял бы и меня как-нибудь с собой.
— Как-нибудь возьму.
Стоят последние теплые дни.
Костя наконец починил мотороллер и потерял к нему всякий интерес.
— Что-то я не вижу, чтобы ты много катался, — говорит папа. — Наверное, он у тебя не работает.
— Еще как работает.
Костя выводит мотороллер из сарая и, сделав несколько кругов по двору, опять ставит в сарай.
— Чепуха, — говорит он, — Слабая машина. Я его продам. Куплю мотоцикл.
— Больше денег ты не получишь, — говорит папа.
— А мне и не нужно. Я не новый куплю, поломанный, так на так и получится.
— Потом починишь и опять продашь?
— А что? Продам мотоцикл, куплю автомобиль. Какой-нибудь списанный.
— Так, может быть, тебе нужно быть не хирургом, а механиком?
— Только не механиком.
— А кем?
— Может быть, председателем колхоза. Года за два, за три я бы знаешь как развернулся! — Костя смеется, — Вот я сейчас шучу, но в конце концов я все равно стану каким-нибудь начальником. Может, даже директором твоего завода. Вот тогда ты у меня попляшешь. А?
— Кстати, о пляске, — говорит папа. — Ты, кажется, собирался кого-то пригласить?
— Да, да, завтра у нас будут гости. Я Родьку уже предупредил.
К приему Саши мы стали готовиться с самого утра. Под руководством папы была проведена генеральная уборка с мытьем полов и выбиванием дорожек.
— Ты видишь, как он убирает? — говорит Костя, выгребая кучу мусора из-под гардероба.
— Безобразие, — говорит папа, — придется понизить ему зарплату. Родька, сколько ты получаешь у нас как домработница?
— Пока ничего.
— С завтрашнего дня будешь получать в два раза меньше. Эх, почаще бы к нам приходили гости!
После обеда Костя стал наряжаться. Он надел белую нейлоновую сорочку, черный костюм и новые туфли.
Папа тоже приоделся.
На нем серый выходной костюм, которому уже лет шесть, но выглядит он как новый.
— Надо уметь носить вещи. Учись!
— Чепуха, — Костя видит папу в зеркале, — твой костюм старомодный.
— Ничего, — говорит папа, — я и сам старомодный. Между прочим, Родьку тоже не мешало бы приодеть.
Костя промолчал.
— Дай-ка ему свои синие брюки, — сказал папа.
— Они ему велики, — сказал Костя. — И потом, они же зеленые.
— Ничего, пускай зеленые. Иди одевайся.
Я не заставил себя упрашивать.
Костины брюки были мне действительно широковаты в поясе, но в остальном все было хорошо.
— Какой франт, — сказал папа. — Ну-ка надень мою желтую рубаху.
…Первый раз в жизни мне хотелось идти по улице не торопясь.
Самое лучшее время года в Благовещенске коней августа. Еще здорово греет солнце, но уже не жарко. С тополей падают первые желтые листья.
