Данила Кузьмич встал и прошел в угол, где висела икона.
— Во, гляди, какая попалась.
Он показал старателю шкуру большой чернобурой лисы.
— Распрочудесная, язви ее! — восхищался дедушка Пых, гладя шероховатой ладонью нежный серебристый мех, — и зачем ей такая красивая шкурка в нашем диком лесу? Вот шапку сшить — не замерз бы!..
Данила Кузьмич улыбался, тоже любуясь чернобуркой.
Мясо уже сварилось, и аромат его разносился по всей юрте.
— Давай медведя пробовать будем.
И он поставил на стол большой котелок и две миски.
— Мясо хорошее, кушай, — радушно приглашал охотник.
Мясо действительно было сочное, вкусное. Филипп Егорыч ел с большим аппетитом, а гостеприимный хозяин все подкладывал и подкладывал ему жирные куски. Сам охотник быстро срезал мясо с кости, потом расколол ее обухом охотничьего ножа, легко подхватил лезвием душистый мозг и проглотил, облизывая губы.
Потом пили густой горячий чай с сахаром. Дедушка Пых допил последнюю кружку и поблагодарил за угощение.
— Тогда я завтра своих ребят пошлю за мясом, — сказал он и стал собираться домой.
— Внучка даст, если меня не будет. Посылай ребят. Это сейчас возьми.
Данила Кузьмич подал старателю большой кусок медвежатины
У подошвы горы, глубоко врытая в каменистый грунт, поблескивала двумя подслеповатыми окошечками низенькая землянка. Сейчас она вся была засыпана снегом. Лишь широкая, почти квадратная дверь, утепленная старыми, потрепанными оленьими шкурами, вырисовывалась на белом бугре. Летом у подножья горы протекал бурный ручей. Он с шумом падал с камня на камень, подмывая проросшие корнями берега. Возле землянки — широкая поляна, заросшая лоснящейся на солнце травой и яркими северными цветами: красными, синими, желтыми. Воздух насыщен пряным запахом трав и мха. Необитаемым и диким кажется это место. Птица пролетает спокойно, не шарахаясь в сторону. И лишь чуткий олень, выйдя на поляну, стоит сторожко, внюхиваясь, и когда до его трепетных ноздрей доходит запах человеческого жилья, он мгновенно исчезает в зарослях. И летом и зимой землянку трудно увидеть. Она сливается со склоном, на котором торчат крупные камни, растет мелкий кустарник и репей. Путник может пройти в ста метрах и не обратить никакого внимания на этот ничем не приметный уголок тайги.
В землянке живут два человека. Что их заставило поселиться здесь? Какая судьба забросила их сюда, на далекий русский Север, на один из многочисленных притоков Комюсь-Юряха?
Невысокого, с плоским лицом, в больших роговых очках и с толстыми потрескавшимися губами, звали Джемс. За выпуклыми стеклышками беспокойно бегали узко поставленные глаза. Родился он где-то на юге Соединенных Штатов Америки в семье торговца галантереей. Торговые дела отца шли плохо, и Джемс хорошо видел, что ему никогда не получить в наследство большого капитала, не начать своего дела. Он учился в колледже и мечтал стать богатым. В свободное время сын галантерейщика с жадностью читал книги, в которых убедительно рассказывалось, как молодой человек, не имеющий и доллара в кармане, наконец, становился миллионером. Джемс был разумный парень, и он понял, что рецепта, как разбогатеть, в этих книжонках не найти.
