— Драстуй! — поприветствовал охотник.
— Здорово были! — весело ответил Выгода.
— Я тебя пошто не знаю? Ты, наверное, недавно пришел? — рассматривая приискателя, спрашивал Данила Кузьмич.
— Точно. С добычей, значит. Американцам зайчишек несешь?
— Нет, моя нога совсем к ним не ходит, — ответил охотник.
— Почему? — удивился Выгода. — Они, вроде, люди добрые.
— Ты не знаешь. Они недобрые. Я не люблю их совсем.
— Но ты бывал у них?
— Бывал. Учил я их капканы ставить, долго учил, все рассказывал, а потом они у меня лисицу украли. Совсем плохие люди. Чистые воры, — с возмущением говорил Данила Кузьмич.
— А может быть, это не они украли?
Охотник засмеялся.
— Я знаю, какой след делает их лыжа. Как не они! Они.
Девушка стояла молча и слушала. Неприлично женщине ввязываться в разговор двух мужчин. Не женское это дело. Она оттолкнулась палками и быстро покатилась. Выгода любовался, провожая ее взглядом.
— Это дивчина чьих будет?
— Внучка моя.
— Твоя? Красивая у тебя внучка, — с восхищением говорил Выгода, — красивая, прямо раскрасавица, ровно царица какая. Родители ее с тобой живут, али в другом месте?
— Нет, мать ее давно померла. Отец ее тоже золото мыл. Русский он был. Хороший человек был.
— Слышал я про него, как же, слышал. Значит, это он и есть?
— Ушел мыть золото и больше не пришел. Шибко жалко мне его.
— Да, жалко родителя, жалко. Сиротинкой, значит, она осталась. Бедная, — посочувствовал горю охотника Выгода.
— Однако, домой надо идти, — вдруг заторопился Данила Кузьмич.
— Ну, ладно, бывай здоров.
— Ты тоже бывай здоров.
Уже утонул в сумерках дальний лес.
Старатели поели отваренной медвежатины и пошли на работу.
— Эвон, гляди, возле наших ям опять Выгода вертится. Наверное, пробу брал, — обратился дядя Гриша к старшинке, который шел позади него, — вот холера! Все хочет знать, как у нас золотит.
Выгода действительно похаживал около выработок дедушки Пыха. Сейчас он стоял на расчищенной от снега площадке, где уже были видны контуры заложенной ямы.
— Так не гоже, товарищ, — сказал дедушка Пых Выгоде.
— Почему же это не гоже? — спросил тот, подоткнув концы кушака и упершись на лопату.
— Да разве это по правилу? — нарочито громко произнес дедушка Пых.
— А тебе что, места жалко?
— Да мы же забоем идем сюда и сегодня только хотели здесь зарезать другую яму.
— Значит, прохотели. А я по правилу, отсчитал пять саженей и зарезал.
— Да какие же здесь пять! Так не по-соседски. Тут пяти саженей ни в жизнь не будет.
