Увидев ее рядом с собой, пулеметчик сначала даже растерялся.
— Мадам, вы не привидение? — спросил он, сияя от радости.
— Как видите, нет, — поставив перед ним котелок с едой, ответила та.
— Но на чем все же вы прибыли сюда?
— Ешьте, Жан, пока суп не остыл, а я расскажу.
— Это невероятно! Под таким обстрелом…
— Именно обстрел мне и помог. Пока дым от разорвавшейся мины рассеивался, я перебиралась за следующий выступ. Самое страшное было, когда летевший сверху камень чуть не выбил из руки мой котелок. На счастье он плотно закрывается, суп не разлился…
— Вы зря так рисковали, мадам, — осудительно покачал головой Жан. — За день партизан от голода не погибнет.
— Вы же знаете, что я застрахована от смерти! — успокаивающе улыбнулась женщина, открывая котелок.
— О-о, какой божественный аромат! — воскликнул сразу повеселевший Жан. — Но, мадам, я должен договориться с эсэсманами насчет обеденного перерыва.
В расщелину между двумя выступами скалы Бела Пани увидела, что гитлеровцы снова бросились в атаку на партизан, занявших позицию между домами и подбитыми или сожженными танками.
— Они, видимо, решили, что их миномет достиг цели и партизанского пулеметчика больше нет в живых, — заметил Жан и короткими очередями начисто выкосил передний ряд наступающих.
Фашисты падали под ноги тем, кто шел за ними. А когда со стороны села тоже ударило два словацких пулемета, атака превратилась в паническое бегство.
— Ну вот, теперь они дадут мне возможность спокойно поесть, — усмехнулся Жан, подсаживаясь к котелку.
— Вы все тот же! — воскликнула с восторгом Бела Пани. — Видно, нет на свете обстоятельств, которые могли бы повергнуть вас в уныние!
Поставив себе на колени котелок, Жан начал есть, беспрерывно расточая комплименты и повару, и затейнице «королевского блюда».
— С пехотинцами договориться с этой высоты нетрудно. Хуже с артиллеристами…
И только он это проговорил, как прямо над пещерой раздался громоподобный взрыв артиллерийского снаряда и посыпался целый каскад огромных камней.
— Вот это уже умнее! — отозвался Жан о новом способе, которым немцы решили с ним расправиться. — Навесным огнем из миномета в пещеру не угодишь, а из пушки можно и попасть. Только они не понимают, что, когда возле пулеметчика сидит такая богиня, убить его невозможно.
Жан считался самым неунывающим человеком в отряде. Он всегда пел. Знал не только свои, но и русские, и польские, и словацкие песни. И пел он везде — в атаке, во время стрельбы из пулемета — пел, увлекаясь до самозабвения.
