Слава о семерке отважных партизан, среди бела дня угнавших из воинской части пять грузовиков с оружием, летела впереди героев.
К вечеру ущелье, из которого партизаны носили в горы оружие, было окружено. Только не карателями, а солдатами и офицерами словацкой армии, не желавшими больше служить Гитлеру и его приспешникам.
Шли воины-одиночки и целые отделения того же Брезненского полка, соседних гарнизонов.
Появились и братиславские офицеры, которых командование по приказу перетрусившего президента пыталось разоружить.
Первым в этот день пришел к егоровцам чернокудрый и очень смуглый солдат с карабином на плече.
Ни с кем из рядовых он не хотел говорить, добивался встречи только с «самым главным». Привели его к старому буку, под которым отдыхали Егоров, Мыльников и вся группа, участвовавшая в операции по добыче оружия.
— Я цыган, — заявил солдат.
— Не может быть! — пристально посмотрев на него, не поверил Ржецкий. — А почему же в военной форме и с карабином?
— Разве цыган не может быть солдатом? — с обидой спросил тот.
— Пока что цыгане только плясунами хорошими были, — заметил Зайцев.
— Это я тоже могу. Подержи! — Он поставил свой карабин перед Зайцевым, так что тому ничего не оставалось делать, как держать его.
Лихо сдвинув пилотку, цыган пустился в такой вихревой пляс, что партизаны только ахали. В заключение он сделал несколько сальто. И, налету подхватив свой карабин, тут же выстрелил в подброшенную им самим пилотку.
Зайцев принес простреленную пилотку, с почтением отдал ее цыгану, явно завидуя такой меткой стрельбе.
А тот выхватил из ножен висевший на поясе Зайцева кинжал, с разгона метнул его так, что он вонзился в тонкую ветку бука.
— Ты черт, а не цыган! — воскликнул один из партизан.
— Таких бы роту, и можно идти на Братиславу, — улыбнулся Кухта.
— Если меня примете, свистну и придет целый взвод. — Цыган вызывающе сверкнул черными глазами.
— Давай свисти, цыганский табор устроим.
— Пошутили и довольно, — остановил их Егоров. — Зачислим вас в словацкий отряд. Командир там кадровый офицер. Вам у него будет хорошо.
— Так принимаете? — весь встрепенулся цыган и, заложив два пальца в рот, свистнул, как обещал.
Тотчас из лесной чащобы раздался ответный свист. А через несколько минут на поляну явился взвод солдат. Шли они четким строем, как на параде.
— Красиво идут! — сказал Зайцев.
