— Так я и знал.
Вышел горар из дома вместе с хозяйкой, громко обвиняя Эстовых в бесхозяйственной рубке леса. Грозил штрафом, судом, и так, с громкой бранью, направился к срубленной сосне, где ожидал его Черный…
В том, что товарищ попал в беду, Ежо считал виновным только одного себя. Лишь теперь он осознал, как бывал несправедлив к нему. Стал вспоминать по порядку все дни, проведенные с Рудольфом, и открывал для себя такие прекрасные черты его характера, которых не замечал в нем даже Пишта, лучше всех знавший Рудольфа.
Николай Прибура считал, что надо немедленно напасть на жандармерию и освободить Рудо — сил теперь на это хватит. Но Владо не решался на такую вылазку без согласования с командованием бригады, а оно третий день было где-то занято своими делами. Замещавший в это время командира бригады Березин тоже не решился нарушить уговор не трогать жандармов, многие из которых относились к партизанам доброжелательно.
В отряде Владо нашелся партизан Ян Грчка, чья сестра работала телефонисткой и дружила с одним жандармом. Втайне от командира Ян Грчка и Николай Прибура решили встретиться с ней. Поздно вечером они отправились в село.
Вечером выпал небольшой мелкий дождик. Идти по освеженному лесу было легко и приятно. Однако они не шли, а почти бежали. Сначала Ян еще строил всякие планы, советовался с Николаем, но потом, разгоряченный, забыл обо всем на свете и с разгону чуть не влетел прямо на улицу деревни.
Николай остановил его в густом березнячке, почти перед самым домом, который Ян назвал своим.
— Остынь маленько, а то наделаешь глупостей, — сказал он. — Ты пойдешь сначала вон к тому сарайчику в огороде, а потом потихоньку подкрадешься к дому. А я все время буду с автоматом начеку. Если свистну три раза, беги вдоль речки за село.
На счастье ночь была темной. Ветер гнал по небу густое месиво туч, а по земле — волны тумана.
Когда Ян подошел к окну, то увидел в комнате за старым рассохшимся столом сестру Юсту. Она штопала что-то настолько изорванное, что нельзя было точно определить: рубашка это, брюки или просто какой-то балахон. Посреди комнаты стоял раскрытый чемодан.
«Неужели собирается куда-то уезжать?» — с тревогой подумал Ян.
Встреча с сестрой была трогательной. Она долго плакала, прижимаясь к брату, не в силах сказать ни слова.
— Возьми меня с собой, не останусь я тут больше ни минуты! — взмолилась она, наконец, всхлипывая и вытирая руками слезы. Потом рассказала, что матери с отцом пришлось уехать в Детву после того, как в Брезно остановился военный завод, где работал отец.
