— Переносить эти знаки на вашу бумагу я не разрешу даже за сто талеров, — твердо заявил он.
— Но почему же? — удивились ученые.
— Мне известно, что эти знаки указывают места, где спрятаны бесценные сокровища, и, перенеся эти знаки на бумагу, вы сможете их найти и похитить у нас.
Услышав эти слова, арабы начали шуметь еще больше, так что Нибур и Хавен поспешили отказаться от своей затеи. К тому же они заметили, как один из телохранителей стал незаметно делать им какие-то знаки. При этом его черные глаза смотрели ясно и открыто. Нибур решил довериться ему. И не ошибся.
Когда они вернулись в лагерь, добрый малый предложил им назавтра вместе с ним снова подняться на гору и спокойно зарисовать все, что им требуется. Нибур понял, что среди арабов, этого пока непонятного для него народа, которого он страшился и который хотел ближе узнать, можно обрести друзей и помощников. И действительно, следующий день они, еще раз проделав труднейшее восхождение, снова провели на Джебель-эль-Мукаттаб и сделали все, что хотели. Спускаясь с горы, они обнаружили еще несколько плит с иными надписями. Они столь же старательно их скопировали, понимая, что это лишь частица того, что может обнаружиться здесь при более тщательном исследовании. Эти надписи, так называемые протосинайские, датированные серединой II тысячелетия до нашей эры, не дешифрованы до сих пор. Есть лишь предположение, что эта линейно-рисуночная, или квазиалфавитная, система письма является промежуточным звеном между египетскими иероглифами и финикийской письменностью. Забыто и имя Нибура как первооткрывателя этих надписей. Современные историки склонны приписывать их открытие англичанину Уильяму Флиндерсу Питри и относить его лишь к 1904–1905 гг.
На следующий день Нибур и Хавен со всей своей свитой, состав которой постоянно менялся, направились дальше и вскоре оказались еще в одной долине. Горы из красного и черного гранита окружали ее плотным мрачным кольцом. Когда шли дожди, потоки воды заполняли ее до краев, на время изгоняя из нее все живое. Но сейчас было сухо, мирно паслись козы.
— Уж не та ли это долина Фаран, — сказал Нибур Хавену, — откуда Моисей посылал двенадцать мужчин, по одному от каждого колена отцов, на поиски обетованной земли Ханаан?
Хавен был настолько измотан трудной дорогой, что все время мрачно молчал. Ему было не до того, чтобы выискивать приметы далеких библейских событий.
Большинство спутников Нибура предпочли остановиться здесь для отдыха — резать коз, есть, вести нескончаемые праздные беседы. Нибур был этому несказанно рад, ибо получил возможность вместе с Хавеном и с телохранителями устремиться к вершине Синая.
