Фил Адабо долго лежал в больнице, где находился под постоянной охраной полиции. Естественно, что, опасаясь за свою жизнь, он старался теперь не выходить, из дому один. В результате ранения в голову он стал плохо видеть, его массивное тело время от времени начинало трястись, он терял равновесие, руки, раздробленные в кистях, плохо слушались, и машину приходилось водить жене. Они не ходили в гости, никого не приглашали к себе.
По требованию властей штата Кардуно был доставлен в их город, где его должны были судить за убийство Луи Херока. Газеты много писали о предстоящем процессе, напоминая еще об одном давнем загадочном убийстве, У. К. Беглера, — в обоих случаях убийца стрелял из одного и того же оружия, и город замирал от страха и любопытства. Почти ни для кого не было тайной, чем занимались Луи Херок и Фил Адабо, а тот факт, что защиту Кардуно взял на себя Сэм Кокер (личный адвокат известного во всем штате Фардуччи{10}), недвусмысленно доказывал, что это было не что иное, как сведение счетов между людьми, принадлежащими к одной и той же преступной организации.
Так что все сочувствовали двенадцати судебным заседателям, которые должны были решать судьбу Кардуно.
В день суда зал был переполнен. Между рядами, в коридорах и по прилегающим к зданию суда улицам сновали полицейские. Присутствовали родственники Луи Херока и Фила Адабо, Джером, сын Боба Лонгли, на автозаправочной станции которого было совершено преступление, а также все, кто в тот жаркий день год тому назад мог видеть убийцу. Фил прибыл в «шевроле» шерифа, охраняемый тремя дюжими полицейскими.
Единственной свидетельницей защитника Сэма. Кокера была Гленда Килуэс, невеста Кардуно, которая работала в недавно созданной компании, открывшей по всему штату свои супермаркеты, что привело к необыкновенно быстрому разорению старых, имевших постоянную клиентуру фирм.
Фардуччи, разумеется, на суде не присутствовал.
Когда ввели Кардуно — маленького, с увядшим, морщинистым лицом и глазами, обведенными коричневыми кругами, — зал притих.
Двенадцать судебных заседателей, среди которых было двое негров, потупились и так, почти неподвижно, просидели все три дня, пока длился суд.
Первым давал показания Фил Адабо. Он говорил «мы» — от своего имени и от имени убитого Луи. Описал их встречу с обвиняемым, обращаясь то к одному, то к другому из сидящих в зале, словно ища у них поддержки и желая напомнить им происшедшее в тот уже полузабытый день.
