Опять приходилось дожидаться девятого вала, и я даже рискнул поднять маску на лоб, оставив только трубку во рту. Океан был совершенно пуст. Небо и океан.
К сердцу снова подступил страх. Надвигалась настоящая опасность — мой призрачный остров пропал. Земля должна быть где-то близко на западе — остров Минданао находится в какой-нибудь сотне миль! Если бы у меня была маленькая лодка, или плот, или хотя бы бревно! Я снова оглядел пространство вокруг, надеясь увидеть какой-нибудь плавучий предмет. Ничего, ни щепки. Будто я только что родился в океане, а земля вообще отсутствует. Я видел первозданный океан, точно такой же, каким он был миллион лет назад. Солнце безмятежно лило на него свои лучи, как будто ничего не произошло.
Внезапно я вспомнил о другой опасности, не менее грозной: на лайнере сейчас уже наверняка обнаружили мое отсутствие. Лайнер может вернуться. Теперь, при свете дня, меня легко найти и, как провинившегося котенка, вытащить из воды. Эта мысль была для меня, как удар бича. Нет, только не это! Лучше все прежние опасности, вместе взятые — исчезновение острова, потеря курса, неизвестность, жажда, голод, лучше смерть от акул, чем возврат на судно. Пока есть силы, я буду плыть. Во что бы то ни стало мне нужно добраться хотя бы до трехмильной зоны — морской границы Филиппин. Плыть вперед, на запад, пока хватит сил!
Прошло около часа. Океан вокруг меня был по-прежнему совершенно пустынным — ни дельфинов, ни птиц, ни летучих рыб. Я вглядывался в глубину, но ничего не видел, кроме сине-фиолетовой мглы и каких-то теней, не то от акул, не то от каких-то крупных морских чудовищ. Об акулах я старался не думать: за этими мыслями по пятам следовал страх. Моя майка была оранжевого цвета: где-то я прочитал, что этот цвет отпугивает акул. Но перед самым отплытием мне попалась другая статья, где говорилось совершенно обратное. Солнце, лучей которого я боялся, выглядывало редко, будто стараясь уберечь меня от ожогов. С вершин высоких волн я оглядывал горизонт, и вдруг увидел, что на юге показалось большое судно. У меня была серьезная причина опасаться не только возвращения лайнера, но и любого судна из стран народной демократии или «третьего мира»: все они выдавали беглецов Советскому Союзу. Я пристально наблюдал за кораблем, стараясь определить его курс, но он не приближался, я видел его все время только на горизонте.
Эти опасения не были напрасными. Много позже я узнал, что лайнер действительно возвращался и меня искали. Родственникам сообщили, что я пропал без вести.
